Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью

– Они все занимались правильным делом, согласен. Но какой смысл в феминизме сейчас? Я имею в виду, феминизм прошёл все три фазы своего развития. В период конституциональной, социальной и политической волн женщины смогли добиться равенства с мужчинами перед лицом закона и получить возможность пользоваться этим равноправием. Вы смогли использовать право избирать и быть избранными на политические должности, как та же Маргарет Тэтчер. Феминизм сделал всё, что было необходимо, какой в нём смысл сейчас?

– Равенство перед лицом закона не отменяет факт дискриминации в социуме и на бытовом уровне. Люди и сегодня полны предубеждений о том, что женский пол всего лишь декоративный. И самое ужасное то, что сами женщины порой недооценивают всю значимость собственного потенциала из-за навязанных обществом рамок и ярлыков. За свою жизнь я много раз встречала прекрасных, умных, сильных женщин, которые считали себя неполноценными из-за отсутствия парней или мужей. Но ведь это неправильно! Мы все становимся полноценными с момента, как появляемся на этот свет. Женщины имеют значение сами по себе, а не в отношениях с мужчинами. Да, по факту можно сказать, что права женщин и мужчин равны, но, когда речь заходит о реальной жизни, женщинам всегда тяжелее.

– Ну, и как митинги протеста могу что-то поменять? Ничто так хорошо не борется с предубеждениями, как время.

– Почему женщины должны ждать, пока к ним будут относиться с должным уважением? И когда именно наступит тот момент, когда она сможет сказать "нет" и быть услышанной, а не высмеянной, потому что, видите ли, "мужчина знает больше о женских правах и желаниях, чем она сама". Знаешь, вряд ли одного ожидания хватит, чтобы к проблемам домашнего насилия, дискриминации по гендерному признаку в процессе трудоустройства и оправдания насилия фразой по типу "сама виновата: надо было юбку короче надеть", привлекалось достаточно общественного внимания. Да, я – феминистка, несмотря на то, что я не пытаюсь принизить значимость мужского пола и установить матриархат. Я лишь считаю, что женщины нуждаются в кресле за мировым столом, чтобы принимать активное участие в решении собственной судьбы, потому что невозможно построить процветающее общество, подавляя потенциал его половины.

– Да ладно тебе драматизировать! Как-то раньше и без вас нормально справлялись, – говорит Стив, но, в отличие от всех его предыдущих слов, эти он произносит с откровенным сарказмом только для того, чтобы позлить меня. Впрочем, это ему прекрасно удаётся, поэтому я останавливаюсь и, набрав в руку побольше снега, кидаю ему в спину.

– Ты ужасный человек! Кому я только что это всё рассказывала? – нервно кричу я, но его это лишь забавляет.

– А тебя не пугает моё физическое превосходство? – смеётся он, и, окинув его яростным взглядом, я продолжаю идти в противоположную сторону.

– Ты куда? – спрашивает он.

– Не твоё дело, – кричу ему через плечо.

– Эй, Скай! Ты что, обиделась? – Когда слышу, как он бежит за мной, лишь ускоряю шаг. – Ну, Скай! Подожди! – Он ловит мою руку.

– Отпусти!

– Может, ты тогда не станешь уходить?

– Конечно, стану!

– Тогда не отпущу. – Пожимает он плечами, и я улыбаюсь.

– Ладно. – Я тоже пожимаю плечами и с размаху бросаю в него снежок, который предусмотрительно слепила и незаметно несла всё это время.

От неожиданности он отпускает мою руку, и я убегаю, пока он протирает лицо руками.

– Ах так? – кричит он мне вдогонку. – Ты сама начала эту войну! – После этого мне в спину летят два снежных шарика, но я продолжаю бежать, пока мои ноги не проваливаются в высокий сугроб, и, умирая от смеха, я не падаю на пушистый снег. Ноги полностью застряли в снежной ловушке, поэтому все попытки выбраться остаются безуспешными.

– Давай помогу. – Он протягивает руку.

– Спасибо, – я натянуто улыбаюсь, – я сама… А хотя… – Внезапно изменив выражение лица, я протягиваю ему руку, позволяя себе помочь. Как только он берёт мою руку, я изо всех сил тяну его, и он, утратив равновесие, заваливается в кучу снега рядом со мной. Пару мгновений мы лежим на холодном снегу и просто смеёмся, пока Стив не спрашивает:

– И кто тебе теперь поможет?

– Ты, когда выберешься, – говорю я, и он тяжело вздыхает, не предпринимая никаких попыток встать.

– Какая-то из тебя плохая феминистка.

– Зато из тебя сексист прекрасный, – отшучиваюсь я.

– Ну, знаешь, как говорят: "Если уже что-то делаешь, то будь в этом лучшим". – Несмотря на все мои старания сохранять серьёзный вид, эти слова вызывают несдерживаемый смех.

– Ты что смеёшься? – удивлённо улыбается Стив.

– На самом деле, это совершенно не смешно. – Я прикусываю губу, чтобы перестать улыбаться, но, повернувшись и встретив пронзительный взгляд Стива, острое желание смеяться сменяется сокрушительным трепетом. Несколько секунд я, завороженная этим чувством и блеском его зелёных глаз, лежу на снегу, пока мой внутренний рассудительный голос не заставляет меня отвернуться. Поднявшись на ноги резким рывком и струсив сыпучий снег, я, не дожидаясь Стива, отправляюсь в сторону дома, и Стив, судя по звукам, делает то же самое.