Я буду рисовать только тебя

Он только, что купался в море счастья и вот теперь его выбросило на камни: безнадежности и тоски по утраченному…

* * *

Жасмин

Не знаю, как мне удалось не расплакаться прямо в такси.

Наверное, только самоуважение и это ощущение «вопреки» помогли сдержаться.

Я стиснула зубы и доехала молча. Спокойно. Без истерик.

А затем вбежала в дом и закричала. Так словно меня били. Принялась колотить подушку, одну, другую.

Потом разбила несколько чашек, смачно размазывая их по стенам и представляя, что на их месте наглая рожа Горского.

Внутри бушевал ураган.

Я злилась не только на Влада и его суетливого, хитромудрного компаньона, который свел нас, как завзятый сутенер. Я злилась на себя.

Я ведь не девочка! У меня есть отношения за плечами! Почему я поверила?!!! Почему повелась?!! А он просто заполнял мной промежуток между этой девицей и этой девицей.

Они поссорились и Горский нашел развлечение в моем лице. Лечение в моем лице. Страсть и секс.

А потом вернулся к своей бывшей.

Почему я такая дура?! Разве я не знаю этих богатых, избалованных женским вниманием мужиков? Живущих по принципу захотел-поимел? Разве я не представляла, кто такой Влад Горский и какие у него жизненные принципы? Не читала про десятки его пассий?

Его баб?

Да, еще я читала всякие тупые романтические книжки! Но у меня ведь есть голова на плечах!

Нет. Не иначе, как я сбрендила. Совсем слетела с катушек!

Наверное, на почве развода. Да, я больше не любила Алекса. Наш разрыв стал естественным и почти безболезненным для меня. Но у меня много лет был мужчина! Постоянный, ежедневный и собственный!

Дома. Под боком.

И вдруг я оказалась одна. Видимо, это и сказалось на моих мозгах, которые всегда оставались на месте. На моих чувствах, которым не хватало остроты, перчинки. На моих желаниях. В конце концов, я женщина и у меня есть потребности.

Я разбила еще несколько чашек, села и продышалась.

Выпила крепкого чая и принялась убирать последствия собственной душевной бури.

Собрала осколки. Подмела пол. Поменяла мусорный пакет на новый. Старый вывезла в мусорный бак. Нечего ему оставаться дома, напоминая насколько обидел меня Горский.

К черту.

Отправилась в душ. Помылась, причесалась и вернулась на кухню. Налила себе еще немного чаю и тут зазвонил сотовый.

Радиф Заглятдинов! Какого черта?! Он еще смеет мне названивать?

Впрочем, я еще не настолько вышла из себя, чтобы не понимать, что, прежде всего, Заглятдинов – мой работодатель. Его фирма платит мне больше всех остальных вместе взятых. И это важная причина, чтобы принять вызов. Даже, если начальник тот еще манипулятор. Сводник, а попросту говоря – сутенер.

– Жасмин. Горский опять подрался в «Королевах». Я везу его в больницу. Он совсем не в себе. Пожалуйста, приезжай.

Я сглотнула. Горский? Подрался? Едет в больницу?

Он ведь остался с той своей цыпочкой! Я думала, у них сейчас крышесносный, сногсшибательный секс. Примирение на горизонтальной плоскости!

– А где эта его… ну та…

– Слушай. Мне сейчас некогда долго разговаривать. Вкратце. С Сашей они давно расстались. Но девица решила попытать счастья снова, и вот вам повезло на нее наткнуться. Я вышлю вам аудиозапись разговора Влада с Сашей. Сделал охранник. Потому что хотел предупредить Горского, когда вы приехали, и не успел. Влад слишком вами увлекся. Спешил показать вам дом или что-то еще. Короче, спешил. Охранник понял, что вам понадобится доказательство. В общем, держите. Там все понятно.

– Она пришла пока Горского не было дома! У нее были ключи!

– Да. Он забыл забрать запасные. После твоего побега он отправился в «Королевы» и там как следует подрался с охранниками.

– А-А-А… Саша?

– Я уже сказал тебе! Он ее прогнал!

Кажется, Заглятдинов тоже умел терять терпение.

– Короче. Если он тебе небезразличен, сейчас ты нужна ему, как никогда. Я не лгал. Он тебя любит. Так вышло, что вы попали в неприятную ситуацию. Но это всего лишь недоразумение. Я пришлю за тобой машину через полчаса. Хочешь – поедешь. Нет – скажи водителю, что он не нужен. Все. Я в больнице.

В трубке раздались длинные гудки.

* * *

Горский

Боль. Металл во рту. Боль.

Соль на губах и холодное дуновение кондиционера.

Шевеление. Еще шевеление.

Снова боль и снова дуновение кондиционера.

Горский плохо понимал, что вокруг происходит. Да и с ним тоже.

И самое паршивое – острота и боль от расставания с Жасмин никуда не девались. Остались ярким, четким образом среди бесцветных пятен остальной реальности. Слишком уж ярким, слишком уж четким, слишком резким и слишком ядреным.

Как яд в крови, что отравляет все вокруг. Как едкий дым, что наполняет легкие и тебя целиком.

Бой с охранниками Горский запомнил плохо. Так, месилово.

Ему было достаточно явиться в «Королевы» и напомнить парочке громил с фингалами, как намял им бока недавно. Те сразу же сорвались с места. Не привыкли ребята, чтобы обычный посетитель превращал их в боксерские груши. Ждали, надеялись на реванш. А тут такой случай.

Этот самый реванш сам приплыл в руки.