Я буду всегда с тобой

Дело было слишком серьёзное, поэтому, кроме лагерного начальства, на место чрезвычайного происшествия прибыло начальство из Салехарда – от райотдела Ямальского МГБ приехал лично сам капитан Медведев, от окружного отдела НГКБ – его начальник капитан Кривошеин.

Охрана мирно толклась в сторонке, хрустя кожей казённой выделки и деликатно пуская в воздух струйки папиросного дыма. Солнце плавилось на металле пряжек, играло бликами на дужках очков, искрами горело в траве, не сознавая всю трагичность события.

– В Москву уже сообщили, товарищ Меркулов знает. – Капитан МГБ Медведев вплотную подошёл к дереву и зачем-то провёл ладонью от канта своей фуражки до покалеченного выстрелами ствола – примеривался, должно быть, угодили бы в него пули, стой он на этом месте. Капитан поморщился недовольно – отверстия на голом стволе, расположенные идеально по кругу, не оставляли никакого сомнения в печальной участи капитана, а дырочка в центре круга была бы последней точкой в его служебной карьере в органах.

– Вот это и есть тамга? – спросил Тимофей Васильевич, оттесняя капитана от дерева и тыча пальцем в царапины на стволе ниже круга из пулевых отверстий. – Каракули какие-то нацарапаны. И что эта тамга означает?

– А вы как будто не понимаете, – с нарочитым сарказмом в голосе ответил капитан генералу.

Тимофей Васильевич Дымобыков посмотрел на капитана внимательно. Шрам на его щеке, полученный в боях под Чонгаром, потемнел и сделался пепельным – цвета пепла от извергнувшегося Везувия. Телячелов улыбнулся мысленно: давай, давай, устрой им побоище. Отомсти за уязвлённое самолюбие, царь и бог циркумполярной земли. И Оку Городовикова вспомни. Как вы вместе усами мерялись. То-то будет картина Верещагина, которая с черепами.

И гроза, наверное б, разразилась – не такой был Тимофей Васильевич человек, чтобы спускать кому бы то ни было, начальство он, не начальство, подобную словесную грубость. Он даже руку отставил в сторону и чуть отвернул плечо, словно в руке, как на минувшей Гражданской, была зажата кавалерийская шашка. Только тут произошло неожиданное.

Будто выстрел из невидимого орудия, спрятанного за кустами багульника, на потоптанную сапогами траву принесло существо странное. Собаку не собаку, лису не лису, песца не песца, а какую-то неведомую зверушку из сказки Пушкина. Мех этого песца не песца был не серый, не светло-бурый, а такой, для которого и название подобрать трудно. Подпушь его была цвета облака, верх – тёмно-серый, радужный. Только мордочка у этого зверя была тёмной, вполне песцовой, со светлой полосой по носу.

Будь здесь старшина Ведерников, он сразу бы догадался, что гость, заявившийся на пост номер три, не кто иной, как тот приблудный песец, которого подкармливает Матвеев. Но Ведерников нёс службу в пределах зоны.

Первой на появление неизвестного зверя отреагировала охрана. Офицер из группы сопровождения, видимо главный в группе, отщёлкнул в сторону папиросу и вырвал из кобуры ТТ. Мелко прогремел выстрел, но пуля пощадила зверька. Он метнулся в ноги к капитану Медведеву и ткнулся носом в его сапог. Капитан отпрянул назад, оступился и завалился на спину. Снова прозвучал выстрел, и в кустах, куда угодила пуля, послышался звон стекла. Все с испугом посмотрели туда, а стрелявший офицер выматерился и кинулся к лежащему капитану.

Ни жив ни мёртв, Медведев поднялся и набросился на командира охраны:

– Ты что же это, дура, делаешь?! А если бы ты в меня попал?! Под трибунал, к чёртовой матери! Совсем голову отключили!

– Виноват, товарищ капитан. – Провинившийся вытянулся по струнке. – Я же это… среагировал по уставу.

– По уставу? По какому уставу? Где это в уставе написано, что можно стрелять по командиру? Или это чужой устав? Устав немецко-фашистских войск?

– Виноват, товарищ капитан. – Офицер стал бледен, как перед смертью. – Я подумал, а если он вас поранит? Вдруг его укус ядовитый? Ну и выстрелил, чтобы предотвратить.

Тимофей Васильевич Дымобыков смотрел на происходящее с хитрецой.

– Хорош стрелок, молодец, – похвалил он офицера перед Медведевым. – Ему б в снайперы, на фронте цены бы такому не было. Сколько фрицев бы положил. У вас, товарищ капитан, все такие?

Песец давно уже убежал, устрашённый смилостивившимися пулями, но неостывший капитан МГБ ещё шарил взглядом по тундре, не выскочит ли откуда-нибудь другой. На двусмысленные слова Дымобыкова Медведев ничего не ответил, будто бы этих слов не было. Он дал отмашку своему офицеру, чтобы тот не торчал столбом, и опять уставился на пулевые червоточины в стволе дерева.

– Вы к солнышку спиной повернитесь, – посоветовал Медведеву Дымобыков. – У вас вся спина мокрая. – И, выдержав ехидную паузу, подлил говнеца: – И штаны.

«Ну, язва. – Телячелов оценил укол. – Вот уж точно Медведев ему припомнит».