Я бы сказала, что люблю...

Колокольчик на входе призывно звякнул, когда я толкнула дверь. Раньше я не заходила к Джошу в аптеку. Мне почему-то казалось, что лучше не видеть его там. Но он рассказывал, что отец заставляет его работать по субботам. Поскольку сейчас я законно в городе, глупо было не воспользоваться возможностью увидеть Джоша.

Я подошла к женщине, стоявшей за прилавком:

— Здравствуйте, а Джош здесь?

— А, привет, Ками, — откликнулся мужчина у меня за спиной. Я обернулась, ко мне направлялся мистер Абрамс. На кармашке белого халата было вышито его имя. У меня возникло ощущение, что я попала на прием к стоматологу. — Какой приятный сюрприз.

— Здравствуйте, мистер Абрамс.

— Ты впервые у нас?

— Да. Здесь… — я растерянно оглядела длинные ряды полок с сиропом от кашля, коробочками лекарств, бинтами и открытками на все случаи жизни, — …здорово.

Мистер Абрамс просиял.

— А Джош отправился доставить заказ. Скоро уже должен вернуться. А пока я хочу, чтобы ты подошла к стойке и заказала любое мороженое — за счет заведения. Как тебе такое предложение?

Я оглянулась и увидела у другой стены старомодный фонтанчик содовой.

— Отличная идея! — И я ничуть не кривила душой. Мистер Абрамс пошел к узкой лестнице, но напоследок оглянулся и сказал:

— Заходи к нам почаще, Ками.

Он поднялся наверх, и я даже немного пожалела, что он ушел.

Отполированная поверхность барной стойки ласкала взгляд. Я уселась на металлический табурет напротив зеркала. Служащая из-за прилавка прошла за мной и надела фартучек.

Надпись над баром гордо гласила: «Подаем кока-колу с 1942 года». На стойке стоял высокий кувшин с соломинками. Я заказала двойное сливочное мороженое с шоколадным сиропом и впервые за несколько недель почувствовала себя нормально. На улице по-осеннему холодно, но солнечные лучи сквозь витрину ласкали меня, я ела мороженое и постепенно погружалась а сладкую дрему.

Медные колокольчике на входе снова звякнули.

Оборачиваться не было необходимости. Помощница тут же сняла фартучек и вернулась за аптечный прилавок, а я застыла с ложкой в руке, не донеся ее до рта. В зеркало я увидела Анну Феттерман.

— Здравствуйте, вы не могли бы помочь мне? — сказала Анна, когда женщина подошла поближе. — Мне нужно наполнить ингалятор.

— Конечно, милая. — Она взяла рецепт. — Подожди минутку, посмотрю, есть ли у нас такой.

Я сползла со стула и спряталась за витриной памперсов для взрослых. И что мне взбрело в голову прятаться? Ну уплетаю сливочное мороженое сразу после завтрака. Подумаешь! Анна и не такое видала. Я уже собралась окликнуть ее, но колокольчики снова звякнули.

В аптеку вошли Дилан и кучка парней, которых я видела на празднике.

— Эй, я тебя знаю? — спросил Дилан, но обращался он вовсе не ко мне. Все было куда хуже — он обращался к Анне, и это был не просто вопрос. Он говорил очень резко, даже враждебно. Он шагнул к Анне. — Хотя, нет, погоди, ты же учишься не в моей школе. — В зеркале я видела, как он теснит Анну к прилавку. — Держу пари, ты из Академии Галлахер.

Анна прижала сумочку к груди, как будто Дилан собирался вырвать ее и убежать.

— Ах, какая милая сумочка, — измывался Дилан. — Это тебе папаша купил, да?

Папа Анны — учитель биологии в Дейтоне, штат Огайо, но Дилан этого не знал, а Анна не могла это сказать. Она так же цепко держалась своей легенды, как и я своей.

Парни рассмеялись. И вот тогда я вспомнила, почему нам, девушкам из академии, нельзя общаться с городскими парнями.

Анна пятилась назад. Несмотря на три с половиной года подготовки по НАСА, Анна до сих пор едва ли могла прихлопнуть муху. И надо же было Дилану и его дружкам выбрать именно Анну. Она одна и очень слаба. Как раз таких Дилан и ему подобные стараются отогнать от стаи.

— Я здесь всего лишь затем… — чуть слышно прошептала Анна.

— Что? — переспросил Дилан. — Что-то я тебя не слышу.

— Я… — запинаясь, снова начала Анна.

Мне хотелось выйти к ней, но меня словно парализовало — с одной, стороны, я ее друг, а с другой — девочка на домашнем обучении с кошкой по имени Сьюзи. Если бы не второе, я бы быстро прекратила все это, но вместо этого я лишь повторяла себе: «С ней все будет в порядке, с ней все будет хорошо, с ней…»

— Что такое? Разве вас не учат разговаривать в вашей академии? — нахально спросил Дилан, и я взмолилась, чтобы Анна ответила ему на арабском, японском или персидском. Но она лишь снова попятилась и сбила локтем коробочку с полки.

Анна шагнула было к двери, пробормотав:

— Я, пожалуй, в другой раз… — но дорогу ей заступили дружки Дилана в ярко-малиновых курточках почтальонов. Теперь мне не видно было ее в зеркало.

Снова звякнул колокольчик, и вошла Макей Мак-Генри.

— Привет, Анна! — Насколько я помню, Макей с Анной и парой слов не перемолвилась за все это время. Но сейчас голос ее звучал непринужденно, словно она и впрямь ее лучшая подруга. — Что тут происходит?

Четверо парней вокруг Анны расступились. Может, их впечатлило, как Макей надула пузырь из жвачки, и он лопнул, залепив лицо Дилану; а может, они просто никогда не видели такой красивой девушки. Только Дилан не шевельнулся.