Я был капитаном Фицроем

Капитан Кирр ждал, время шло, а испанский галеон все не появлялся, по всем расчетам он должен был давно пройти Наветренный пролив, тревожное подозрение охватило его, либо его осведомитель что-то перепутал, либо планы испанцев поменялись, а, возможно, случилось то, о чем смутно догадывался капитан Кирр, заметив странную улыбку на лице Фицроя, когда тот принял условия пари. О том, что капитан королевского флота Джеймс Фицрой весьма не прост, ему не раз говорили, но он был уверен, Фицрою не может быть известно о том, что задумал он, Вильям Кирр. Фицрой не мог знать, когда выйдет и каким маршрутом пойдет этот чертов галеон, он вообще не может знать, как Кирр собирается раздобыть приз, он мог просто напасть на какое-либо поселение испанцев на островах или на материке, да мало ли какие еще возможности существуют?

Но как бы ни утешал себя Вильям Кирр, он никак не мог избавиться от одной мысли — что-то пошло не так, и причиной тому является именно его противник в этом споре, капитан Фицрой. Понимал он еще и то, что он никак не может вернуться в Порт-Рояль с пустыми трюмами, это не только проигрыш пари, — это крах всей его карьеры в качестве атамана берегового братства, конец той роли, на которую он претендовал. Теперь даже те, кто исправно ему платил, отвернутся от него.

Ветер усилился, низкие кучевые облака проносились над водой, надвигался шторм, нужно было либо возвращаться, либо уходить подальше в океан, оставаться у береговых скал становилось крайне опасно. Уходить в океан и искать там случайную добычу было неразумно, он отказался от кренгования, и теперь его корабль с обросшим ракушками килем не мог состязаться в скорости с испанскими торговыми судами.

Капитану Вильяму Кирру ничего не оставалось делать как вернуться на Ямайку. Когда он только вошел в порт, то еще не успев отшвартоваться все понял — капитан Фицрой вернулся с добычей. Это был удар, которого капитан Кирр пережить не мог, он должен был отомстить, но ничего такого, что могло бы уничтожить Фицроя в глазах всех капитанов берегового братства, он придумать не мог. Отложив месть до лучших времен, он сделал то, что и должен был сделать по этикету морских бродяг, именовавших себя джентльменами удачи — поздравил капитана Фицроя с богатой добычей. К его удивлению, Фицрой принял его поздравление без тени ехидства, сарказма, и нечем не выразил своего превосходства. Это еще больше разозлило Вильяма Кирра, и он поклялся во что бы то ни стало отомстить удачливому капитану. Он еще не представлял, каким образом он сможет это сделать, но намерение отомстить прочно завладело его сознанием.

Королевские пираты

Слухи об успехах капитана Фицроя передавались из уст в уста, обрастая всё более новыми подробностями, в том числе и теми, которых в реальности не существовало, величина его добычи и число удач постоянно преувеличивалось, приключения его приукрашивались и приумножались. Слухи эти ширились, росли, распространялись по всем портовым кабакам, и достигли наконец берегов туманного Альбиона.

Королева, после того, как придворные донесли до ее ушей очередную порцию слухов о победах бывшего капитана флота ее величества, пригласила к себе леди Инессу.

— Слышали очередную историю о победе капитана Фицроя? — спросила королева свою фрейлину?

— Думаю, Ваше величество, что половину всех этих слухов можно смело отбросить, но с тех пор, как этот капитан поссорился с лордом Бэконом и стал пиратом, госпожа удача, несомненно, сопутствует ему.

— А что Ваш друг, лорд Бэкон? Каковы его отношения с этой капризной дамой?

— Увы, Ваше величество, — леди Инесса театрально вздохнула, — весьма похоже что адмирал, поссорившись с удачливым капитаном, навлек на себя гнев этой капризной дамы. За последнее время он не одержал ни одной серьезной победы.

— Я очень рада успехам капитана Фицроя, даже если они и слегка преувеличены, — заметила королева, — жаль, что его победы не добавляют ничего в казну королевства, нужно подумать, как исправить это досадное недоразумение.

— Вы хотите вернуть капитана Фицроя на службу? Но для этого надо примирить его с адмиралом Бэконом. Боюсь, эта задача слишком сложна.