Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

НАША РАДОСТЬ О ТОМ, ЧТО МЫ БЛАГОПОЛУЧНО ВЫРВАЛИСЬ ИЗ ЗАПАДНИ ЖИВЫМИ И ДАЖЕ НЕ РАНЕНЫМИ, ОМРАЧАЛАСЬ ЕЖЕДНЕВНЫМИ СООБЩЕНИЯМИ ПО РАДИО О ПРИБЛИЖЕНИИ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК К ЛЕНИНГРАДУ. Уже шли бои в Новгородской и Ленинградской областях. По радио зазвучали населенные пункты, расположенные совсем рядом с нашим районом. Над всеми нами нависла явная угроза попасть в лапы фашистов. Нужно было немедленно куда-то выезжать, и чем скорей, тем лучше. Та дорога, по которой нас пытались вывезти подальше от боевых действий, была уже перерезана, и выехать в глубь страны мы не имели возможности. Фактически мы оказались в блокаде, и единственный свободный путь остался на Ленинград.

Я не помню, сколько прошло времени после неудачной первой попытки эвакуироваться, мать с тетей Марусей решили, что нужно немедленно переехать в Ленинград. Дальше оставаться здесь смерти подобно. Впоследствии выяснилось, что их решение было правильное и своевременное. После нашего отъезда, буквально через несколько дней, в Невдубстрой вошли немецкие танки, 8 сентября они заняли Шлиссельбург, что в нескольких километрах от нашего поселка, и тем самым замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Были сборы недолги, потому что вещи еще не были распакованы после первой неудачной эвакуации. Несмотря на то, что самые дорогие домашние вещи были зарыты в яме в сарае, какая-то часть была упакована в узлы. В комнате, кроме мебели, осталось еще немало добра, нажитого родителями за годы совместной жизни, которое приходилось бросать на произвол судьбы. Пришлось бросить мою любимую гармонь, финский нож, подарок отца, у окна оставили два взрослых велосипеда и мой, детский, всю посуду и еще много нужных вещей.

Паромная переправа еще работала, как и прежде. Переправившись на пароходе на правый берег Невы и сев в поезд, с огромными узлами, примерно через час мы были на Финляндском вокзале Ленинграда. Часто бывая в городе с родителями, я хорошо запомнил Ленинград довоенный, с широкими чистыми улицами, залитыми ярким солнечным светом, с продавщицами в белых фартуках, торгующими пирожками, ватрушками с повидлом, мороженым и шоколадным эскимо на палочке, с шумными ватагами нарядно одетых ребятишек, с улыбчивыми, куда-то спешащими прохожими, с красочно оформленными витринами магазинов, с ярко-красными трамваями и рогатыми троллейбусами. С первого взгляда могло показаться, что все осталось по-прежнему. Все так же воздух был напоен запахом выхлопных газов от автомобилей, облепленные со всех сторон пассажирами трамваи, как и раньше, спешили по своим маршрутам. Продолжали ходить автобусы и троллейбусы, но город был уже совсем другой. Еще не было видно тех развалин, которые появятся через некоторое время от авианалетов, но во всем чувствовалась какая-то напряженность. На улицах, среди прохожих, было немало людей в военной форме, лица людей стали менее улыбчивы, на них явно отпечаталась какая-то озабоченность, куда-то пропали праздно прогуливающиеся особы, не появлялись больше на проспектах шумные группки беспечных ребятишек, с улиц исчезли продавцы булочек, пирожков и мороженого. Все чаще стали появляться колонны красноармейцев, шагающих по улицам и проспектам города с винтовками и с вещевыми мешками за плечами, а также автомашины с солдатами в кузове и пушками на прицепе. Очень забавно и смешно выглядели буксировщики, перетаскивающие в разные концы города огромные сигарообразные заградительные аэростаты против самолетов. Они облепляли надутую газом, огромную гондолу с двух сторон и, держась за веревки, свисающие с аэростата, тащили эту громадину в назначенное место. На фоне аэростата люди, тащившие его, казались лилипутами, забравшимися под брюхо великана. Стекла в окнах зданий заклеены полосками бумаги крест-накрест. На окраинах города были установлены противотанковые заграждения. Одним словом, было видно, что город готовится к обороне.

ПО НОЧАМ В ВОЗДУХ ПОДНИМАЛИСЬ ЗАГРАДИТЕЛЬНЫЕ АЭРОСТАТЫ. С НАСТУПЛЕНИЕМ ТЕМНОТЫ ПО НЕБУ ШАРИЛИ ЛУЧИ МОЩНЫХ ПРОЖЕКТОРОВ. ПЕРЕМЕЩАЯСЬ С ОДНОГО УЧАСТКА НЕБА НА ДРУГОЙ. Иногда их лучи встречались, образовывали что-то похожее на букву Х и снова расходились по своим квадратам. Если же один из прожекторов выуживал какую-то воздушную цель, то все прожектора направляли свои лучи на обнаруженного противника и освещали его, двигаясь за ним до тех пор, пока самолет не сбивали или он не уходил из зоны видимости.