Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

Я уже писал, что в 1936 году в Ленинграде в глазном институте мне сделали операцию, удалили глаз и поставили протез. Вся беда в том, что эти протезы быстро изнашиваются, и их нужно было менять ежегодно. А в юном возрасте, когда человек еще растет, нужна замена еще и по этой причине. В связи с войной и с той ситуацией, в какую попала наша семья, о выполнении всех этих правил не могло быть и речи. В конечном итоге сложилось такое положение, что дальше ждать было нельзя и нужно было срочно менять протез. Ближайшая больница, где могли мне помочь, была в городе Свердловске. После долгих раздумий тетя Женя решила отвезти меня туда. Решиться на эту поездку было непросто. Еще шла война. Поезда ходили не по расписанию, освобождая пути воинским эшелонам. В поезде почти все вагоны были общими. Билеты давали без указания мест и без учета вместимости вагонов. И не на каждый поезд можно было достать билеты. Посадка в вагоны напоминала старинную борьбу «стенка на стенку», и в вагоны попадали сильнейшие. Все, кто не достал билета или не сумел победить в посадочной борьбе, ехали на подножках между вагонами или на крышах. Кроме этого, у нас еще не было необходимого количества денег. Напомню, что мы на зиму заготавливали несколько мешков лесных орехов и семечек. Чтобы как-то выйти из создавшегося положения, тетя Женя решила взять с собой мешок семечек, продать их в Свердловске и тем самым оправдать нашу поездку. В намеченный день мы добрались до станции Янаул и стали пытать счастья в приобретении билета. В первый день мы билета не достали, хотя прошло несколько поездов. Вагоны проходящих поездов были похожи на вьюченных верблюдов. Кроме вагонов, забитых людьми под самую завязку, люди стояли в тамбурах, висели на подножках и сидели на крышах, держась за вентиляционные трубы.

Маленький одноэтажный вокзальчик был заполнен пассажирами до отказа. Большой хвост людей стоял у кассового окошка. Все диванчики и большая часть пола были заняты людьми. Кому не досталось места на общей скамейке, сидели и лежали на своем багаже. Мы устроились на полу, на мешке с семечками. Ночью устроиться на ночлег на одном мешке очень трудно, и я под утро залез под один из диванов и лег прямо на пол, положив под голову собственный кулак. Точно не помню, сколько я таким образом блаженствовал. Через какое-то время сквозь сон я почувствовал чье-то легкое прикосновение к моему лицу. Очнувшись, я не поверил своим глазам. Прямо перед моим лицом стоял хомяк или крыса и смотрел прямо на меня. Я в ужасе вылетел из-под этого дивана, и сон как рукой сняло. Взрослые после моего рассказа определили, что это был хомяк.

На второй день мы билет все-таки достали и даже сумели залезть в вагон и занять два места. КАК И ВСЕ ПОЕЗДА, НАШ ПОЕЗД ТОЖЕ БЫЛ ОБЛЕПЛЕН ПАССАЖИРАМИ. НА ПОДНОЖКЕ НАШЕГО ВАГОНА ТОЖЕ ВИСЕЛИ ЛЮДИ. Как известно, город Свердловск находится на Урале, и при подъезде к нему поезд проходит целый ряд хребтов по тоннелям. При заходе поезда в первый тоннель с улицы, со стороны подножки, мы услышали какой-то крик, и потом все стихло. Потом мы узнали, что на подножке нашего вагона ехала женщина с рюкзаком на спине. При заходе поезда в тоннель рюкзак зацепился за стенку тоннеля и стащил ее с подножки. Чем все это закончилось, мы так и не узнали. Шансов на то, что она осталась жива, было очень мало.

Далее мы благополучно доехали до Свердловска. Быстро нашли нужную нам больницу. Мне сделали все что нужно, и прежде, чем отправиться в обратный путь, тетя Женя поехала на базар продавать семечки, которые мы привезли с собой. Меня она оставила на вокзале в зале ожидания. Народу в тот момент было немного, и нам удалось занять место на скамейке. По соседству со мной расположилась необычная семейка. Необычность состояла в том, что глава семейства ехал куда-то с двумя женами. Все это я понял из их разговоров. Они говорили по-татарски, но так как я в то время неплохо знал и говорил на том языке, мне кое-что стало известно из их жизни. У обеих женщин на руках было по ребеночку грудного возраста.

Уже на улице начало темнеть, а тети Жени все не было. Я начал волноваться, да и есть очень хотелось. Я уже хотел сбежать с этого надоевшего вокзала и пуститься на поиски. Но незнание города сдерживало меня от этого поступка. Глубокой ночью, когда уже давно закрылись все магазины и рынки, когда добропорядочные люди улеглись на ночлег, пришла тетя Женя вся в расстройстве. Оказывается, только она начала торговать на базаре семечками, к ней подошли милиционеры, конфисковали ее товар и отвели в отделение как спекулянтку. Долго ее пытали, где она взяла семечки. Не хотели верить, что семечки выращены в собственном огороде. Требовали справку, подтверждающую этот факт. Поздно вечером ее выпустили, записав все данные и не вернув мешок с семечками.

На следующий день мы выехали домой и на сей раз добрались до места без приключений.