Я был там: история мальчика, пережившего блокаду. Воспоминания простого человека о непростом времени

В ГРУППУ ДИРЕКТОР МЕНЯ НЕ ПОСЕЛИЛ, А ПРИВЕЛ К СЕБЕ ДОМОЙ, ПОЗНАКОМИЛ СО СВОИМ СЫНОМ И СКАЗАЛ ЕМУ, ЧТО Я ТЕПЕРЬ БУДУ ЖИТЬ У НИХ И ЧТО ОН ДОЛЖЕН КО МНЕ ОТНОСИТЬСЯ КАК К БРАТУ. Сын был примерно моего возраста, поэтому мы с ним очень быстро подружились. Семья их состояла из двух человек. По какой-то причине матери не было. Занимали они небольшой домик из двух комнат рядом с детским домом.

Почти сразу же мне вручили музыкальный инструмент, который я должен был освоить. Это был немецкий полуаккордеон с перламутровым корпусом. Я никогда не видел, как на них играют, и начал играть, как на гармошке, четырьмя пальцами на правой клавиатуре. В начале не получалось ничего. Особенно пугало количество кнопок в басовой части инструмента, да и правая клавиатура была необычна. Директор с утра уходил на работу, его сын куда-то по своим делам, а я после завтрака брал в руки незнакомый мне инструмент и начинал извлекать хаотичные звуки, стараясь построить из них какую-нибудь мелодию. За сравнительно короткое время отдельные нотки я стал объединять в аккорды, а аккорды в мелодии, и настал тот момент, когда мы провели первую репетицию с хором, а потом и с оркестром расчесочников. Я играл на аккордеоне, а «оркестранты», подложив под расчески кусочки бумаги и поднеся их к губам, выводили различные мелодии, а я им подыгрывал. Получалось даже очень здорово. Забегая вперед, хочу сказать, что мы прочно заняли первые места среди детдомов района и стали давать концерты как в районном центре, так и в самом районе. Вскоре я стал знаменитостью. Меня стали узнавать в тех населенных пунктах, где мы давали концерты. Помню, на одном из концертов я сыграл на аккордеоне песню «Хороша страна Болгария», и потом мне пришлось играть ее еще раз по требованию зрителей. Эта песня в то время только появилась на свет, и мне удалось быстро ее разучить.

С сыном директора мы подружились. Один раз он показал мне захоронку отца, где был спрятан пистолет. Мы его подержали в руках и положили обратно.

Через несколько дней после моего прихода директор провел меня по территории детского дома, показал, где что находится. Потом мы прошли по группам, и он познакомил меня с ребятами, воспитанниками детдома. Детдом занимал территорию почти в центре поселка и располагался в четырех одноэтажных каменных домах, сложенных из красного кирпича. Судя по архитектуре, дома были дореволюционной постройки. В одном доме жили девчонки, в другом мальчишки, одно здание занимала кухня-столовая, и еще одно – канцелярия. Сам поселок располагался на берегу небольшой речушки и занимал довольно-таки солидную территорию. Основная масса населения работала в колхозе, но, кроме этого, была большая МТС (машинотракторная станция), которая обслуживала колхозы почти всего Краснокамского района. Был также молокозавод и хлебопекарня. До Краснокамска (районного центра) было всего десять километров.

На квартире у директора я пробыл недолго, после чего меня перевели в общую группу. В группе проживало около тридцати человек. Это была большая комната в кирпичном здании с печным отоплением. Все кровати были самодельными, изготовленными из досок. Ножками служили доски, сколоченные крестом, и на эти кресты прибиты площадки для матрасов. В группе стоял один стол, несколько табуреток и никакой другой мебели больше не было.

В соседнем, тоже кирпичном, одноэтажном здании проживали девчонки, и их интерьер ничем не отличался от нашего.