Я была до тебя

Но тут, вместо того чтобы ответить на мое объявление войны грубостью — скорее всего, это заставило бы меня сменить тон, — вместо того чтобы вооружиться тем же оружием и сразить противника, избравшего его своей мишенью, он заговорил еще мягче, попытался втянуть меня в разговор, отвлекая от мрачных мыслей. Вместо того чтобы обнажить шпагу и занять боевую стойку, он увильнул от дуэли, отослал назад секундантов и отдал предпочтение парламентским методам, протянув мне руку. И судьба его была решена. Я вынесла ему приговор — окончательный и бесповоротный. Сама не знаю почему. Против него свидетельствовали: дурацкое выражение лица, слишком маленький чемодан, перхоть на воротнике и излишняя предупредительность. Повинен в банальности и ординарности. Какая пошлость: ехать в пятницу вечером из Парижа на побережье с любовницей в компании таких же придурков. Меня охватило безумие. Передо мной расстилалась пампа, и я понеслась вскачь, побольнее сжимая его сердце своими гигантскими шпорами. Он весь как будто скукожился, взмолился о пощаде или хотя бы отсрочке приговора. Вот еще. Я не собиралась проливать по нему слезы.

Хуже того, я нанесу ему еще один подлый удар и проведу ночь в соседней комнате с каким-нибудь незнакомцем, пораженным легкостью, с какой ему удалось меня подцепить. А мне все равно — мне в равной степени плевать на страдания одного и прелести второго. У меня спецзадание — я должна уничтожить мужчину, допустившего неосторожность влюбиться в меня, подойти ко мне слишком близко и решить, что я ему любезна — в том смысле, какой вкладывал в это слово старик Корнель.

Я никому не любезна. Я не выношу, когда меня любят.

Мне даже неинтересно разбираться, почему это так. От любви мне нужно немногое — первый взгляд, плотская судорога, краткий миг удовольствия, о котором тут же забываешь, и измена. В этой мутной соленой воде я сную, как шустрая рыбка, пуская пузыри блаженства. Чем больше расстояние, которое необходимо преодолеть, чем труднее завоевание, тем жарче разгорается у меня аппетит. И наоборот, всякие там комплименты, нежные словечки, знаки внимания, проявления сердечности вызывают у меня отвращение и лишают желания шевелиться.

Через полгода на перекрестке бульвара Сен-Жермен-де-Пре я нос к носу столкнулась с приговоренным. Мы остановились, приглядываясь друг к другу, обменялись новостями, прощупывая друг друга. Он держится с уверенностью свободного мужчины и режет воздух перед собой широкими плечами, к которым я когда-то так любила прислоняться головой. Его зеленые глаза в обрамлении черных ресниц ласкают и смущают меня, напоминая о сладостных минутах, когда я расцветала, согретая их заботливым пламенем. Мы пошли вместе поужинать. Он взял меня за руку и начал выспрашивать. Почему? Почему? Почему? Я беспомощно развела руками, демонстрируя собственное замешательство. Так что же, значит, мы можем все начать сначала? Конечно, уверенно киваю я. Наверное, на меня что-то нашло тогда. Временное умопомрачение. Полнолуние виновато. Он засмеялся. Правильно, вали все на луну, она далеко. Да нет, в самом деле. Мне с тобой было очень хорошо, честное слово. Спокойно и радостно. Все мои разбитые кусочки собрались воедино. Я как будто училась ходить…

Ко мне в спальню мы вошли влюбленные и счастливые. Он посмеивался, обзывал меня дурехой и ненормальной психопаткой. Что на тебя все-таки тогда накатило, а? Я раздевалась, напевая. Я не знаю я ничего не знаю имеет право девушка на минутку сойти с ума… Я натура сложная, ты разве не догадывался? Случившееся в прошлом представлялось нам зловещей тучей, появившейся над нами откуда ни возьмись и накрывшей нас с головой. Он сел на краешек кровати и снял пиджак. Развязал галстук. Я быстренько скинула с себя все и скользнула под одеяло. От нетерпения я слегка покусывала кромку прохладной простыни, так мне хотелось поскорее ощутить душистое и мягкое прикосновение его плеч, его твердый горячий рот, его восхитительные бедра, которые умеют уносить меня в такие невообразимые дали… Господи, какой же дурой я была! Его рубашка падает на пол. Он поворачивается ко мне. Улыбается радостно и доверчиво, готовый подарить всю любовь мира.

— Вот увидишь… На этот раз мы не упустим своего счастья. Теперь все надолго. Я сам буду за тобой приглядывать…

В этот миг враг, притаившийся внутри меня, встрепенулся и так наподдал мне, что я окостенела. Я сжала кулаки, закрыла глаза и взмолилась, чтобы он ушел. Прочь, прочь, прошу тебя! Только не сейчас, только не с ним… Один раз ты его уже наказала. Он хороший, он желает мне добра. Я двинула его ногой и плотнее натянула на себя простыню. Не хочу, чтобы история повторилась. Не хочу! Он уже приближается ко мне, голый и доверчивый и такой уязвимый в своей доверчивости. Он не скрывает, что счастлив оттого, что мы снова вместе. Ласково улыбается мне, в зеленых глазах столько нежности, и кладет на меня руку…