Читаем Я человек эпохи Миннезанга: Стихотворения полностью

Я человек эпохи Миннезанга: Стихотворения

Это будет мемуарное пришествие,всё, чем душу мы опальную томим, –это будет голубое сумасшествиегородских самовлюбленных пантомим.Это здесь, под облаками рыжегривыми,где без слез, вот так, на понт, не подают,толчеей, немолодыми коллективамиповторяется божественный приют.Никакого, никакого стихотворчества,зарифмовок, ритмизаций и т. п.Это сердце стоеросовое корчится,кочевряжится в испуганной толпе!Разве только охломонистая мистикав кущах времени, без горестей-удач, –содержательнейшая мемуаристика,где душа твоя порой играет в мяч.Напиши-ка это всё простейшей прозою,изложи-ка это всё без рифм и мер,где виденья принимаем малой дозою,и – «пинь-пинь – тарарарахнул зинзивер»!По раскладкам поэтических учебниковполучается оно примерно так –словно в тире Заболоцкий или Хлебниковвдруг просадят заработанный пятак.Никакого, никакого стихотворчества,поэтических претензий и т. д.Это сердце взбаламученное корчитсякаракатицей в рыдающей воде!

ШОПЕН

Кто смирился постепенно,обращается не вдруг.Некий ксендз терзал Шопена,испускающего дух.Ну, мертвец, заговори же,я ведь исповеди жду…В старом городе Париже,в приснопамятном году.И, к доверенному Богаобратив свой бледный лик,исповедуется, многонагрешивший, Фридерик.Всё. С души свалилась глыба.Облегченья не тая, говорит он:«Ну, спасибо, не помру я как свинья!»И запомнил ксендз дородный,но нисколько не простак,этот вольт простонародныйв столь утонченных устах.Спасена душа задаром.Завершился полонез.Спит Шопен в Париже старом,на кладбище Пер-Лашез.Полон хитрости мужицкойи вообще мужиковатАлександр Еловицкий,толстый суетный аббат.Он себе живет, не тужит.Пастырь, он овец остриг…Но иному богу служитопочивший Фридерик.Не в свечном дешевом воскеэтот кающийся бог,а в грохочущей повозкена распутье трех дорог.Отчего же в карусели,в круговерти снежных мух,плакать хочется доселе,робкий вальс услышав вдруг?