Я – человек-выстрел

Еще один игрок, с которым мне удалось сыграться и который сильно меня впечатлил, был Глен Джонсон. Я знал, что он хороший игрок, поскольку он играл за сборную, и «Ливерпуль» заплатил за него большую сумму. И все же я был сильно удивлен тем, насколько же он был хорош. В нем сочетались физическая сила, мощь и ум, которые, как мне кажется, в Англии недооценивали. Редко встречаются настолько атлетичные и умные одновременно футболисты, и он был одним из них. Я постарался наладить с ним взаимопонимание на поле. Знаю, что крайним защитникам непросто найти форварда, который будет пытаться тебя страховать и стараться прикрыть, когда команда теряет мяч. Возможно, его недооценивали потому, что он не был типичным английским защитником. Он настолько технически развит, что, будучи правшой, он бьет левой еще лучше.

Глен немного говорит по-испански, что несколько упрощало наше общение. Он отличается от других. Это не типичный англичанин. Он понимает испанцев и латиноамериканцев, то, как мы живем, наши шутки, чувство юмора, характер. Со временем все мои ливерпульские партнеры стали меня понимать, но ему это удалось практически сразу. Благодаря ему я чувствовал себя комфортно, он всегда мне помогал и тепло относился, часто разговаривал со мной наедине, был очень честен и прям.

Я никогда не спрашивал Глена, откуда он знает испанский, но он всегда старался улучшить свое знание языка. Если кто-то говорил по-испански, он внимательно слушал, и если не понимал чего-то, спрашивал, как это переводится. Затем, через несколько дней, мы слышали от него ту самую фразу, о которой он спрашивал. Я думал: «Ну у него и память, он помнит все!» Он уходил, искал слова в словаре и оттачивал свое знание языка.

Он проявлял к этому искренний интерес, поэтому мне и другим испаноговорящим было очень приятно.

У Глена трое детей, и двое из них уже умеют говорить по-испански, несмотря на то что они еще очень молоды. С ними можно говорить по-испански и ждать, что они тебе что-нибудь ответят. Все благодаря Глену. Он утверждает, что он англичанин, но я в этом не уверен.

Было даже время, когда Глен говорил по-испански лучше, чем я по-английски, но теперь это не так. Клуб назначил мне учителя английского языка, и я стал медленно учиться. Было тяжело, поскольку у меня были друзья и их семьи, говорящие по-испански, я много встречался с ними, и это не шло на пользу моему обучению.

Поначалу мне очень тяжело давалась английская речь – на самом деле это все еще было для меня проблемой даже к концу моего пребывания в «Ливерпуле». В Голландии все было по-другому: я был обязан учить язык, и за пределами поля по крайней мере Бруно всегда старался говорить со мной по-голландски, переводя и объясняя вещи, которые я не понимал. Так как я был капитаном «Аякса», мне пришлось приложить большие усилия к изучению языка, в то время как в «Ливерпуле» было проще понять друг друга даже без хорошего знания английского. В Голландии все говорили по-английски, и если бы я начал учить его еще тогда, возможно, мне бы проще далось общение в «Ливерпуле».

Сейчас я, наверное, говорю по-английски немного лучше, чем по-голландски, потому что уже забыл многое, но, по правде сказать, тогда я достиг более высокого уровня знания голландского, хотя я все время совершенствовался.

Когда я только переехал, я общался с Дирком, мешая слова; я смотрел на игроков и думал: «Этот парень ни слова не понимает из того, что я говорю». Все потому, что половина слов, которые я использовал и думал, что говорю по-английски, на самом деле были голландскими.

Я учил английский дома. Вначале все здорово, но однажды приходит понимание, что ты достиг той точки, когда лучше меньше учиться на уроках и больше общаться со своими партнерами на поле. Для меня все усложнялось тем, что я говорил по-голландски, смешивал в голове слова и делал кучу ошибок. Эти языки не одинаковые, но достаточно схожие, чтобы запутаться. Кроме того, в голландском языке есть слова, которые пишутся так же, но произносятся по-другому. В голландском языке есть гортанный звук «ghhhh», будто ты отхаркиваешь мокроту, а в английском такого нет.

Иногда достаточно жестов, а язык футбола не меняется в зависимости от того места, где ты играешь. Ты очень быстро выучиваешь новые слова, хотя и не так быстро, как ругательства. Они всегда оскорбительны, но ты никогда не знаешь, насколько. Все дело в том, что люди, которые тебя им научили, конечно, считают, что это очень забавно. Обычное дело.

В Голландии со мной случилось нечто подобное. У меня был сербский партнер по команде, Горан Ловре, который весь день повторял одну и ту же фразу, которую я хоть и не понимал, но знал, что это оскорбление, причем довольно серьезное. У норвежца Эрика Невланда тоже были любимые ругательства на норвежском. И когда эти игроки начинали изучать испанский язык, то первые слова, которые они узнавали, были, конечно же, ругательствами.