Я – человек-выстрел

Самым важным в наших уроках английского было научиться отвечать на вопросы, которые могут задать журналисты после игры. Я смотрел на иностранных партнеров по команде и думал: «Как они смогли добиться такого высокого уровня знания английского?» Ответ был прост: они знали, какие вопросы им зададут, и были к ним готовы. Поэтому я стал делать так же. К интервью можно подготовиться так, чтобы скрыть изъяны в знании языка. Я понял, что в интервью всегда спрашивают одно и то же, поэтому можно отвечать одинаковыми фразами. И это было здорово, потому что можно было запомнить одну фразу и все время ее повторять.

Кажется, первое интервью на английском я дал после игры против «Эвертона» на «Гудисон Парк» – журналист задал мне пару вопросов, один из которых был мне очень знаком. После этого учитель сказал мне: «Видишь?» Это был именно тот вопрос, который, по его словам, мне станут задавать, и ответ был уже готов. «Ты ответил безупречно», – сказал мне преподаватель. Конечно, я ответил безупречно – мы достаточно часто к нему возвращались. «Самое главное – это три очка»… «Мы знали, что это будет трудный матч, поэтому готовились к нему всю неделю»… «Мы очень рады, но теперь мы должны сконцентрироваться на нашем следующем матче». Каждый раз – одно и то же. Профессиональная хитрость.

В Голландии была подобная ситуация, но иногда тебе задавали более сложные вопросы: не собираешься ли ты уходить, задавали более конкретные вопросы по игре. В конце концов я стал давать на эти вопросы полноценные ответы.

***

Я рассматривал фотографии на стенах в «Мелвуде» и задался вопросом, будет ли здесь когда-нибудь и мое фото. Кенни Далглиш был на многих из этих фотографий, но тогда я еще не знал, насколько он важен для истории «Ливерпуля» и насколько значима футболка, которую он надевал. В «Аяксе» я всегда был под номером 16 – дата нашей свадьбы, – но номер 16 уже был занят. Пере сказал мне, что я могу выбрать 7-й, 11-й или 15-й. Я ответил: «Либо 7-й, либо 11-й. Давай 7-й». Так я и получил свой номер. Ничего особенного.

Я понятия не имел, какое значение у футболки с номером 7, но вскоре узнал. Люди тоже говорили Пере об этом, и вскоре он позвонил мне: «Ты понимаешь, насколько это серьезно?» Он рассказал мне о Кевине Кигане и Кенни Далглише и о том, чего они добились. Рассказал о титулах в Кубке чемпионов и чемпионате Англии, о том времени, когда «Ливерпуль» был лучшей командой в мире. Я, конечно, помнил Стива МакМанамана, но не о них. Я не думал, что все будет настолько серьезно, но люди постоянно рассказывали мне о Кенни. Я уже начинал ощущать нарастающее давление и осознавать, как глубоко его уважают.

В конце концов вышло, что я не зря взял футболку с номером 7. Когда Сусо ушел в аренду, мне предложили сменить футболку на номер 16, но я уже выбрал номер 7. Это подтолкнуло меня в ближайшем будущем лучше приглядеться к фотографиям и посмотреть несколько видео с Кенни Далглишем. Теперь это был мой тренер.

Каким-то образом, несмотря на давление, это заставило меня почувствовать себя лучше. Я думал про себя: «Если человек, которым так восхищаются болельщики, привел меня сюда и поверил в мой успех, это ведь хороший знак, верно?»

Когда я перешел в «Ливерпуль», было ощущение, что Кенни вернулся в клуб, чтобы помочь ему. Это было непростое время, и он многое изменил в своем первом сезоне после Ходжсона. Мы были далеки от попадания в еврокубки, когда я только пришел, но мы провели большую беспроигрышную серию и к последнему матчу знали, что если одолеем «Астон Вилла», а «Тоттенхэм» проиграет, мы пройдем в Лигу Европы. К сожалению, мы проиграли «Вилле» со счетом 1: 0, но это уже было неважно, поскольку «Тоттенхэм» обыграл «Бирмингем» со счетом 2: 1 и своей победой уже обеспечил себе попадание в Лигу Европы.

Идея Кенни – как мы должны играть – была основана на том, как он сам играл в свое время. Мы хорошо играли, но добиться какого-то успеха не могли. Некоторые говорили, что он не понимает современных реалий футбола, но я считаю иначе. На самом деле он уже не был так вовлечен в работу, как это было поначалу, или, возможно, именно так традиционно работали менеджеры в «Ливерпуле» в отличие от тренеров. Кенни нечасто общался с футболистами, и это было для меня в новинку. У меня за плечами были Голландия и Уругвай, где тренеры разговаривают с тобой постоянно. Когда он приходил что-то сказать, то обычно он был тобой недоволен или хотел, чтобы ты изменил что-то в своей игре. Он всегда долго думал, прежде чем что-то сказать. Кроме того, нам мешал языковой барьер. Если ему нужно было что-то сказать мне во время тренировки, он говорил это Пепе или Лукасу, а они переводили это на испанский. Он часто наблюдал за тренировками издалека, предоставляя работу по их проведению своим помощникам.