Я - Даго. Я - Даго Пестователь

Вплотную, конский живот против конского живота, стали прибывшие на верху Вороньей Горы, прекрасно видимые в сиянии горящего костра.

- Это ты, светлый наш господин? – крикнул Спицимир в чернь, где находился расколотый ствол Макоши.

Почти что бесшумно из темноты появился десяток всадников в белых плащах лестков. Вооружены они были копьями и миндалевидными щитами, на них были куполообразные шлемы с наносниками, так что никого узнать было и нельзя. Только на одном не было шлема, а его белые волосы бросались в глаза, несмотря на ночную темень. Свет луны осветил лицо этого человека, и Спицимир узнал в нем Даго.

- Спицимир, ты вызвал меня их Края Мертвых, - услышал он громкий, знакомый голос. – Чего ты от меня хочешь?

Задрожали от страха воины Спицимира, поскольку всадники на возвышенности походили на упырей или духов. А вдруг сейчас они бросятся на них, чтобы высосать их кровь, сожрать плоть?

Спицимир бросил на землю обнаженный меч, так что тот зазвенел на камнях. Потом отбросил щит, копье, стащил с головы шлем и тоже бросил на землю. Затем соскочил с коня и припал на одно колено.

- Вернулся я из места, откуда никто не возвращается, разве что привидением или упырем, - услышал он голос Даго. – И вызвал меня из Нави глас моего страдающего народа, дабы проявил свой гнев против тех, что притесняет его. Народ дал мне свою плоть и свою кровь, потому-то я жив, как и вы все. Подойди, Спицимир, коснись моего тела, и ты убедишься, что во мне течет кровь.

Сказав это, Даго сошел с коня и медленно направился к стоявшему коленях Спицимиру.

- Господин мой и повелитель, - бормотал Спицимир, - закрыл я перед врагами твоими врата Гнезда и Познании, а супруга моя полюбила твоего Лестка, словно собственное дитя. Один лишь раз уселся я на твоем троне, но ненадолго и только лишь ради шутки. Вот только чем же является моя маленькая вина по сравнению с изменой Кендзержи, по отношению к измене Авданцев и Палуки, которые надели короны комесов. Позволь мне быть десницей гнева твоего.

Даго подошел к покорно ожидавшему Спицимиру, положил свои руки ему на плечах, и тогда почувствовал Спицимир их тепло, и уже знал он, что перед ним по-настоящему живой человек.

- Разве не советовал я тебе, господин, не ехать в Плоцк, ибо ждет там тебя предательство? – спросил Спицимир.

- Именно так ты говорил. И это было правдой. И слышал я твой голос даже в Нави. И голоса многих иных людей. Потому-то я и вернулся к сам.

- Что должен я делать, господин мой?

Он долго ожидал ответа. Трещали сырые дрова в кострище, разбрасывая искры, которые взлетали в небо и там исчезали, словно духи.

- Приготовь, Спицимир, два кувшина с ядом и плотно их закупорь. Еще приготовь два пустых ящика, их оставь открытыми. Вышли посланцев к Авданцам и к Палуке, и пускай каждый из них возьмет с собой запечатанный кувшин с ядом и пустой ящичек. Пускай каждый из них скажет: что выбираете? Предпочитаете выпить яд или отослать корону комеса Даго Господину и Пестователю, который вновь находится в Гнезде, призванный плачем народа своего. Тот, кто пришлет ящик с короной комеса, будет помилован. Тот же, кто этого не сделает, умрет в наистрашнейших муках. Пускай те, кто желает избежать гнева моего, соберут все войска и направят их к Серадзи, чтобы победить князя Карака. Сам он пошел на Мазовию, но мы перекроем ему обратный путь.

- Так и сделаю, господин. Они получат на выбор: яд или пустой ящик для короны комеса.

- Поищешь лестков, что прячутся по лесам от мести савроматов, и соберешь их в Гнезде. И пускай не станут помехой этой цели ни разлившиеся воды, ни болотистые дороги, ибо каждого, кто в эти дни погибнет ради моего дела, я смогу отозвать из Нави.

- Все так и сделаю, господин.

- В Гнезде сейчас остановился крупный караван купцов-муслиминов, которые после оттепели собираются отправляться на север к эстам или же к Висуле и в Витляндю. Передашь им, чтобы они немедленно выходили на Крушвиц, несмотря на топкие дороги. Дашь им два десятка замаскированных воинов, а командовать ними будет эта вот женщина по имени Клодава и два ее сына.

Из ряда лестков неспешно выехала рослая женщина в одеянии воина, а за ней вышло двое юношей в новых кольчугах и шлемах с наносниками.

- Госпожа Клодава знает, что ей делать, когда с двадцатью твоими, но переодетыми, воинами очутится с караваном в Крушвице. Ты же, Спицимир, соберешь свои войска и без особой спешки отправишься под Крушвиц, где буду ожидать тебя я. Вместе мы пойдем на Карака, победим его и возьмем добычу.

- А Зифика, светлый мой господин? А Херим?

- Херим ни в чем не виновен, и он сохранит свое положение и власть. Когда я умер, и меня ободрали донага, это он покрыл меня своим плащом, чтобы не покинуло меня тепло жизни. А имени Зифики не упоминай. Думай о ней так, словно ее уже нет. Пошли к ней, в Крушвиц, кого-нибудь объявить при всем народе, что я, Даго Пестователь, назвал ее умершей, а считается ведь лишь то, что было названо. Так что пускай живет и вместе с тем не живет, поскольку это увеличит ее страдания.