Я - Даго Повелитель

Тем вечером Даго Пестователь дал большой пир для посланцев Маджака и заключил с ними вечный мир. Но это был мир с Пестователем, а не с его сыновьями, о которых говорили, что те вырастают по его образу и подобию.

На рассвете, сразу же после завершения пира для послов Маджака, Пестователь приказал Петронасу провести его в комнату, где лежало мертвое тело Недомира.

- Знаешь ли ты, Петронас, что я обязан осудить тебя на смерть, ибо осмелился ты сказать от моего имени и моим голосом? – спросил Даго.

- Недомир обвинил теб в болезни, называемой Отсутствием Воли. Не мог я этого вынести, - ответил на это Петронас. – Ибо одно точно, что великаны знают лишь одну болезнь: Жажду Деяний. Недомир хотел сказать, будто бы ты стал карликом, господин.

Гнев охватил Пестователя:

- Пронзи его еще раз своим стилетом. Нет большего оскорбления для меня, если кто-то назовет меня карликом.

Петронас вынул из-за пояса свой короткий стилет и пронзил им мертвое тело Недомира.

Задумался на мгновение Даго Господин и спросил наконец Петронаса:

- Недомир был Великим Сборщиком Налогов. Мне нужен человек, который станет постоянно обогащать мою сокровищницу. Знаешь ли ты такого человека, Петронас?

- Если ты хочешь никакого человека, тогда их полно вокруг тебя, - ответил на это Петронас, - но раз ты желаешь умножать свое богатство, назначь одного из моих согдов, Кориолана, который уже познал язык полян и прекрасно разбирается в счетах.

- А зачем мне нужно становиться богатым? – бросил Даго слова, как бросают не имеющие никакой ценности камешки. Ответил ему на это Петронас:

- Очень скоро, господин, слишком много великанов будет в столь малой, как наша, стране. Богатство решает, который из великанов победит.

- А ты, Петронас? Какая кровь течет в тебе? Кто был твоим отцом, кем была твоя мать?

- Не знаю, повелитель, - склонил головуПетронас.

- Узнай это. Это очень важно. Ибо я желаю твою сестру, Зоэ. Она мутит мой разум и отбирает у меня волю. Я желаю быть увереным, что она родит мне великана.

- Я не знаю этого, повелитель.

- И все же, от моего имени ты высказался, словно великан.

- У ромеев я овладел искусством правления людьми.

- Кто был у ромеев, тот знает, сколь малая и нищая наша страна, - признал Даго.

- Не понимаю, повелитель. Ты создал могучий вал против франков. Это творение по меркам великана. Позволь мне быть при тебе. На жизнь и на смерть, на добро и на зло.

- Позволяю, - кивнул Даго Пестователь.

И все же, с того самого дня то там, то тут раздавался шепот, будто бы Пестователь болеет Отсутствием Воли.

И тем более это казалось странным, что камень Священной Андалы сиял на его лбу необычайно ярким светом.

ГЛАВА ВТОРАЯ

БАСТАРД

Случилось это в месяц падения листьев, на пятом году пребывания Дабуга Авданца при дворе Арнульфа Каринтийского. Случилось так, что после многих лет бездарного правления Карл Толстый перестал быть императором франков. На съезде в Трибуре франкские богачи свергли его с трона и отобрали императорскую корону. После того они отправились во Франкфурт и предложили эту корону Арнульфу Каринтийскому, бастарду Карломана. Для франкских лучших людей неважным был тот факт, что Арнульф не был порожден в законном браке – для них важными были его храбрость, предприимчивость, зрелость в управлении державой и кровь Каролингов, что текла в нем по отцу. Так Арнульф стал повелителем восточных франков и, хотя ему признали императорскую корону, еще много лет должно было пройти, множество провести сражений и усмирил заговоров, прежде чем в Италии, в Старой Роме, папа римский Формозус надел ему императорскую корону на голову. Таким образом исполнились мечтания Карломана, и его любимый бастард стал императором. Вот только принимают ли мечты ту форму, в которую были они были выпестованы в чих-то мыслях и в чьем-то сердце?

Лишь только Арнульф почувствовал императорскую корону на голове, сразу же ему пришлось выступить на бой против своих врагов, желавших ее для себя: Ламберта и Агельтруды, укрывшихся в Сполето. По дороге в Сполето отозвалась отцовская болезнь – паралич. И, точно так же, как и его отец, Арнульф скомандовал возврат в Баварию. Папа римский Формозус, что был сторонником Карломана и противником Ламберта и Агельтруды, потрясенный и перепуганный фактом болезни Арнульфа, умер через два месяца с того момента, как короновал его. Избранный после него Бонифаций VI сидел на папском троне всего пятнадцать дней, а когда после него избрал Стефана VI, противника Арнульфа и сторонника Ламберта, этот Ламберт мог триумфально вступить в Святой Город и свершить жестокую месть. Созвали синод епископов, из могилы вытащили тело Формозуса и усадили на синодальном кресле, после чего покойника признали изменником и клятвопреступником. Стефан VI приказал сорвать с тела Формозуса священнические одеяния и бросить толпе на бесчестие. Труп таскали по пыльным улицам Святого Города, а под конец вбросили в Тибр.