Я дала слово (СИ)

День тянулся невероятно медленно. Скука и нетерпение сменяли друг друга, испытывая мою выдержку. Лишь море за окном развлекало взор. Спокойное утром и взволнованное днем, оно перекликалось с душевной тревогой, что с такой же силой била по нервам. К вечеру поверхность воды разгладилась, поэтому оставалось только гадать, какие бури скрываются под ней. Я тоже постаралась настроиться и выглядеть невозмутимо. Пусть боль внутри ломает — сдаваться и отступать нельзя.

Фред пришел к десяти часам, взвинченный и задумчивый. Было видно, что он настроен не менее решительно.

Мы разложили добытые ингредиенты на столе и вместе взялись за дело. Он измельчал травы и корешки, я добавляла их в котел в нужной последовательности. Через час зелье было готово. Теперь надо подождать минут пятнадцать, а потом выпить и лечь спать.

Раздеваться я не стала — греховные мысли не желали покидать мою голову. Просто легла поверх одеяла и сложила руки на животе. Фред поставил на тумбочку стакан с зельем. Мутноватая жидкость переливалась сине-зеленым светом, издавая не очень приятный запах. А кто сказал, что будет легко?

Я вздохнула, принимая неизбежное, и, наконец, посмотрела на Фреда. Он волновался и постоянно взлохмачивал волосы. Его присутствие и близость придавали смелость и уверенность. Протяни руку — и он крепко будет держать ее, не давая сгинуть в трясине отчаяния.

— Хочу пожелать удачи. Тебе она пригодится в разговоре с Гермионой. Не позволяй ей давить на себя. Ты в более выгодном положении.

— Спасибо. Я постараюсь.

Больше мы не произнесли ни слова. Я завороженно наблюдала за игрой теней в стакане, позабыв о времени. Надеюсь, Гермиона знает, что предлагает, и думает о безопасности ребенка.

— Гермиона, пора.

Я, не мешкая, залпом выпила содержимое стакана. Как ни странно вкус оказался приятным.

Фред улыбнулся мне и показал большой палец вверх. Ну как не улыбнуться в ответ?

Сон сморил так неожиданно, что не сразу поняла, что уже сплю. Где-то шумело море, хотя окон в комнате не было. Свет шел от камина, отчего всегда мрачная обстановка превратилась в уютную и теплую. Я устроилась в конце дивана и осмотрелась еще раз.

Камин полыхнул оранжевым огнем, и из него вышла Гермиона. Уже не такая призрачная, а вполне реальная. Она отряхнула одежду, поправила выбившиеся из пучка пряди и уверенно приблизилась ко мне.

— Вот мы и встретились.

Серьезность ее тона заставила сосредоточиться на главном.

— Хочется верить, что не зря.

Что-то похожее на улыбку промелькнуло на ее лице, но тут же исчезло.

— Я рада видеть, что ты настроена решительно. В последнее время ты казалась совершенно беспомощной. А это делает тебя уязвимой.

Мне не понравилось пренебрежение, прозвучавшее в голосе. Да как она вообще смеет? Посмотрела бы, как она повела бы себя, окажись в гуще войны с Волан-де-Мортом.

— Ну, знаешь, я вдруг оказалась неизвестно где, да еще и беременной в придачу. Вокруг творится не пойми что. Все хотят меня похитить и получить сведения, которыми я не владею вовсе. Тут многие вообще бы двинулись.

— Хорошо. Не будем тратить время. У нас два, максимум три часа. Сначала я хочу услышать твою историю попадания. Мне рассказывать и объяснять придется больше.

Она села на подлокотник на другом конце дивана, достала тонкую сигарету и с явным удовольствием прикурила. Я никогда не одобряла вредные привычки, но почему-то сейчас завидовала тому, что Гермиона может позволить себе расслабиться в любую минуту.

Когда я закончила на моменте разговора с Краучем, она чертыхнулась.

— Противный слизняк! Вечный нытик. Как он вообще возглавил Орден, не понимаю.

Вот тут я с ней согласна. Отвратительный тип.

— Значит, неизвестное заклинание отправило тебя в наш мир? Интересно. Но пока не об этом. Орден был образован очень давно. Ориентировочно в средневековье. Основная деятельность заключалась в защите маглорожденных волшебников. Именно они чаще всего подвергались гонениям со стороны церкви. Родители боялись собственных детей и тоже пытались избавиться от них. Поэтому один чистокровный волшебник решил изменить ситуацию. Он создал небольшое сообщество и набрал единомышленников. Лишь позже, когда организация стала добиваться успехов, они обрели союзников в разных странах. Их символ — восклицательный знак — раньше был сигналом для определения степени важности проблемы. Они рисовали его на стенах, дверях, потолках и даже на полу желтым, оранжевым и красным цветами соответственно. К концу девятнадцатого столетия знак на эмблеме стал состоять из рун. Перевод является девизом. «Одна сила на всех». Влияние Ордена распространилось на все сферы жизни, в том числе и на магловскую. Их интересовали научные исследования и открытия, которые могли принести пользу. Так они вышли на меня и, впоследствии, на Центр.

Гермиона рассказывала ровно, без надрыва и волнения. Но увлеченно. Забытая сигарета дымилась между пальцев, медленно догорая. Взгляд был направлен на белую стену позади меня, словно на ней оживали все воспоминания.

Что-то обдумывая, Гермиона замолчала. Мне же не хватило духу помешать ей. И я просто ждала продолжения.