Я дала слово (СИ)

— Зелье Неуязвимости. Помнишь, я говорил об одном американце-магле, который оказался невосприимчив к любым заклинаниям. Особенно Забвению. Гермиона заинтересовалась этой темой. В ранние года также были зафиксированы подобные случаи. Там она познакомилась с Грейсоном Смитом. Он предложил сотрудничество, на что она согласилась, пусть и не сразу. Сначала шла переписка, в ходе которой Грейсон заподозрил нечто странное. Потом они договорились о встрече здесь, в Англии. Он обратился в Отдел Тайн и поделился опасениями. Был разработан план по внедрению Невыразимца в Орден. Оказалось, что крупная организация имеет свои интересы и всячески способствует развитию Центра. Грейсон тщательно следил за деятельностью орденцев в Америке и давно понял, что дела они творят далеко не чистые. И их интерес к разработкам Центра носит весьма не альтруистский характер.

Я во все глаза уставилась на Фреда.

— Так этот Невыразимец — ты? Ты работаешь в Отделе Тайн?

— Я. Теперь ты понимаешь, почему я не могу выдать себя. Мы подобрались невероятно близко, и сейчас нельзя делать резких движений. Орден терпел неудачу за неудачей, они на взводе. Крауч рвет и мечет. Осталось поймать их непосредственно за руку. Заполучив тебя, они успокоятся и расслабятся.

— Ну, спасибо, утешили. И сколько мне тут сидеть? Я как канарейка — постоянно в клетке.

Фред рассмеялся, снова становясь самим собой. Напряжение ушло и даже дышать стало легче. Я вдруг поняла, что совершенно не боюсь. Он рядом — и этого достаточно.

— А что же произошло между нами… во время…

Черт, я чувствовала, что краснею, но ничего не могла поделать. Было страшно произносить вслух слово «поцелуй». А Фред понял и заулыбался еще шире. Негодник.

— Я не знаю как, но Гермиона пришла к выводу, что зачатие ребенка от меня сможет избавить нас от действия зелья. Естественно, обо мне она не думала, только о собственном спасении. И как видишь, вроде работает способ-то.

Что? Я аж подскочила. Ребенок от Фреда? Гермиона пошла на измену ради исцеления? Но что она собиралась сказать Драко? Тут в моем воображении возник образ розовощекого младенца с рыжими завитками. Карие глаза с восторгом взирают на склонившегося над ним Фреда, а беззубая улыбка своей искренностью так похожа на отцовскую.

— Я был необычайно удивлен, когда получил от нее приглашение встретиться. Хотел наоборот уехать куда подальше, но не удержался. Как и не смог удержаться от близости. А ведь догадывался, что все неспроста. Утром пожалел, конечно. Она рассказала о цели, привела доводы, которые, по ее мнению, могли принести нам долгожданную свободу. Тогда мне впервые захотелось ударить ее. Наотмашь, чтобы выбить всю эту дурь из шибко умной головы. От подобных мыслей я вышел из себя и высказал ей все, что накопилось за годы душевных мук. А она лишь предложила встретиться еще несколько раз, пока не забеременеет. Я поклялся, что больше никогда в жизни не прикоснусь к ней. И ушел. С тех пор мы не виделись.

Милая картина растаяла. В который раз я поразилась расчетливости Гермионы. Хотела ли она ребенка по-настоящему, да еще и от Фреда? А как же чувства Драко? Они оба как пешки, которые она двигает, исходя из своих желаний. Мерзко. Возникла ассоциация с Амбридж, б-р-р. Я передернула плечами, прогоняя неприятные думы.

Шаги за дверью напомнили мне, что я пленница. И опять разозлилась на всех. Надоели эти игры, правила которых не знаешь и не хочешь знать.

Дверь бесшумно открылась, и показалось лицо Ларкинса.

— Вы уже проснулись? Замечательно. Ждем вас внизу через полчаса. Фред покажет дорогу.

Ларкинс ушел, а Фред взмахом палочки наколдовал красивое платье свободного кроя и удобные мягкие мокасины.

— Надеюсь, полчаса мне хватит, чтобы привести в порядок волосы.

Фред хохотнул, качая головой, но все же галантно предложил помощь.

— О, не стоит. Утомительное дело, поверь. Справлюсь.

Он пожал плечами и отвернулся к окну, увлеченно разглядывая плывущие облака в синем небе.

В полчаса я все-таки уложилась. Фред повел меня по широкому и светлому коридору. Иногда нам на пути попадались портреты, изображенные люди на которых с любопытством смотрели на нас и перешептывались. Вскоре мы свернули направо и оказались у стеклянных дверей, ведущих на открытую террасу. Темный дощатый пол идеально сочетался с белой мебелью: аккуратные стулья с мягкой спинкой стояли вокруг круглого стола. Букет красных тюльпанов выделялся ярким пятном на белоснежной скатерти. Почему именно они привлекли все мое внимание. Ни сидящий на одном из стульев Крауч, ни стоящий у парапета Ларкинс. Только стебли цветов, настолько длинные, что бутоны, казалось, растекались кровью по ткани.

— Доброе утро, уважаемая миссис Малфой. — Крауч встал в приветливом жесте, демонстрируя, что светские манеры и в таком положении не кажутся лишними. — Хорошо отдохнули?

— Неплохо, но благодарить вас я не собираюсь.

— Ваше право. Теперь мы можем спокойно поговорить и обсудить наше дальнейшее сотрудничество. Присаживайтесь.