Я дала слово (СИ)

Он в два шага оказался возле меня и, шумно выдохнув, прижался своими губами к моим.

От неожиданности я оступилась, но тут же вцепилась в отвороты рубашки, прижимаясь ближе. Горячие сильные руки легли на талию, даря тепло и ощущение правильности происходящего. Под напором чувств мои губы приоткрылись. Мне до дрожи хотелось коснуться Фреда языком и попробовать его на вкус. Но он опередил меня. Палящая волна покатилась по телу, сосредотачиваясь внизу живота. Я не могла, да и не желала сдержать хриплый стон блаженства. Пальцы Фреда сильнее сжали мою плоть. Тонкая шелковистая ткань будто исчезла по волшебству. Иначе почему ощущения были настолько острыми, я не понимала.

Вдруг в животе закололо жгучей болью. Ребенок быстро заворочался внутри, причиняя еще больше боли. Фред в страхе отпрянул, когда вместо стона наслаждения, я взвизгнула. Он пытался удержать меня рядом, но мне почему-то казалось, что так станет только хуже. Кровать остановила мое отступление. Я аккуратно присела на краешек и испуганно погладила живот. Боль прошла так же внезапно, как и началась. Губы горели и еще хранили вкус Фреда, который уже никогда не забудется. Очень хотелось слизать кончиком языка аромат страстного поцелуя, но что-то не давало сделать это. Я подняла глаза на Фреда. Тот схватился за голову и еле слышно ругнулся.

— А сейчас я объясню, почему так произошло, и почему Гермиона сразу не узнала меня в ту ночь.

Сердце продолжало оглушительно стучать, но я взяла себя в руки и настроилась слушать дальше. Следовало до конца разобраться.

— Все дело в зелье, которое Гермиона самостоятельно разработала в лаборатории мистера Реддла. Его можно назвать совершенной амортенцией, но это не совсем верно. Зелье, скрепленное заклинанием, магически связывает души. И настолько крепко, что разлука с любимым причиняет физическую боль. Оно и было подмешано в вино. Моя любовь к ней превратилась в одержимость. Я сбежал из страны, чтобы попытаться забыть и найти возможное противоядие. Но ничего не получалось: ни забыть, ни исцелиться. И я возненавидел ее настолько сильно и страстно, насколько любил. Это мучило и тело, и душу. Другие девушки превратились в тени. Только она перед глазами. Отчаявшись, я утоп в болоте, из которого не так просто выбраться. Орден, да. Я искал ответы, а они могли помочь.

Зелье? Оно во всем виновато? Но зачем Гермионе нужно было кого-то опаивать им? Фред и так любил ее. Да и Драко тоже. Ведь это его она планировала заманить в ванную, как я поняла.

— Драко Малфой — богатый аристократ, красавец. А Гермиона всегда считала, что достойна только лучшего. Ведь она хотела сделать этот мир совершенным во всем, и начала с себя. Зелье должно было дать гарантию, что Драко будет принадлежать лишь ей и никому больше. Джинни так не считала. Сестра давно сохла по горделивому слизеринцу. Таким образом, она и обманула нас в тот вечер. Вместо Драко привела меня, а одураченный Рон достал ей оборотку, чтобы под видом Гермионы переспать с Малфоем. Настоящий театр, верно?

Мерлин, неужели Гермиона настолько цинична? Какие гарантии могут быть в делах сердечных? Нельзя решать за других, кого любить, а кого ненавидеть.

— По-моему, Драко и так очень сильно любит ее. Зачем…

И тут мне вспомнились слова Джинни. Она говорила, что Гермиона любила Фреда и боялась этих чувств, поэтому решила применить зелье. Только гарантия заключалась в том, что это она полюбит Драко и забудет Фреда. Тогда бы ей ничего не мешало осуществить свою мечту. Как же глупо. Мне захотелось накричать на Гермиону, обвинить в эгоизме и нездоровом честолюбии. Возмутительно. Моя душа требовала справедливости. Никто заслуживал подобной участи. А ведь ей самой должно быть хуже всех. Своими же руками загубить жизнь. А то, что она загублена, я вижу по происходящим событиям. Все катится по наклонной, и как остановить этот поток, не понятно.

— Так весь сыр-бор из-за какого-то любовного зелья?

Фред, наконец, успокоился, по крайней мере внешне.

— Конечно, нет. Из-за другого зелья. Его она разрабатывала с Карлом. Он тоже помешанный на науке. Они славно спелись. И поначалу у них все шло гладко и ровно, пока не произошел раскол. Основная причина мне не известна. Знаю лишь, что в своих расчетах они допустили ошибку. И Гермиона нашла ее, но не посчитала нужным делиться открытием. Вскоре она пропала со всеми своими документами и бумагами. И где она может находиться теперь, никто не знает.

— А чем ценно новое зелье?