Я, депутат... Всенародный избранник

Перехватывая недружелюбные взгляды совхозников в его сторону, он беспокойно ерзал на кресле и беспрестанно дергался. У него вновь открылся тик правой щеки, на сей раз от непонимания ситуации. Вообще-то он был наиболее опытным бойцом своей партии по части интрижек, подсидок и других малосимпатичных штучек, за что его и ценили товарищи. Поэтому тревогу, витающую даже высоко или где-то на расстоянии, он чувствовал за версту, ощущая ее всей своей кожей. А здесь, не понимая ситуации, он терялся и начинал дергаться. Когда его взгляд встретился со взглядом той бабки, которая призывала дать Худинскому по второму глазу, он попытался ей широко улыбнуться. На что она показала ему кукиш, чем он был полностью выбит из седла. Его тик перешел в стойкую спазму, искривившую его и так малосимпатичное лицо.

ГЛАВА 5

Дуэль Эльвиры с Худинским, из которой она, используя хитрость и коварство, вышла победительницей

(Быстрая вошка первая на гребешок попадает)

Общее впечатление о произошедших событиях у Эльвиры было вполне благополучное. Пока все складывалось удачно и в большинстве случаев в их пользу. Не давала покоя ей намечаемая на завтра спарринг-встреча Алексея Ивановича со своими противниками. Было понятно, что эти два монстра – Худинский и Шпеерович – в личной борьбе с Алексеем Ивановичем, с его-то куриными мозгами, раздавят его как блошку, даже пикнуть не успеет. Как предотвратить поражение своего шефа или хотя бы минимизировать потери авторитета доверенного ей коллектива?! Вот что сейчас ее больше всего беспокоило и не позволяло хоть на секундочку расслабиться. Против Шпееровича у нее кое-что было заготовлено, здесь ситуация ее меньше беспокоила. А вот что делать с Худинским, это для нее оставалось неразрешимой проблемой.

«Здесь апельсинами не побросаешься, – опять подумала Эльвира. – Надо еще что-то придумать».

По мере продвижения по холлу у нее постепенно стал вызревать план нейтрализации Худинского. Правда, конец этого плана оставался не ясным, он был как в тумане. В голову лезли всякого рода глупости да пословицы и поговорки, типа «Либо пан, либо пропал», «Без отваги нет и браги», «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Главное, что они лишь только промелькнули в голове, но, как ни странно, именно они в конце концов и помогли решить эту проблему. Эльвира улыбнулась, подумала: «Ну, что ж, рисковое дело». Наконец, решившись на что-то, она остановилась посреди зала, и, ни к кому не обращаясь, вслух произнесла:

– А, где наша не пропадала? Попробуем.

Подойдя к стойке бара, она о чем-то переговорила с барменом, после чего, нигде не задерживаясь, отправилась к себе в номер. Для любопытствующих хорошо была слышна только ее последняя фраза:

– Приготовьте молодого человека, который все это понесет со мною, я буду минут через двадцать.

Проходя мимо Шпееровича, Эльвира обратила внимание, что он держит газету вверх тормашками.

«Все, кажется, спекся», – подумала она.

В холле между тем публика стала рассасываться. Очевидно, пришло время доить коров, так что местным было чем заняться, ну а большинство приезжих отправились отдохнуть.

Из номера она вышла примерно через полчаса, удивительно красивой и элегантной женщиной: в строгом деловом костюме, волосы зачесаны и уложены милым пучком сзади. Остатки мужского племени из совхозной общины, а в основном шоферы, охранники и продолжающие разогреваться теперь уже в баре телевизионщики проводили ее жадными, желаемыми взглядами. Она мило улыбнулась телевизионщикам, помахала рукой Шпееровичу, почти так же, как до этого махал ему Алексей Иванович, отчего его лицо вновь передернуло, но теперь уже судорогой. В замешательстве он перевернул газету.

«Задымил, кажется», – не преминула отметить Эльвира.

Подойдя к стойке и перекинувшись несколькими фразами с барменом, она и в сопровождении его молодого симпатичного помощника, державшего в руках большой поднос, прикрытый сплошь салфеткой, направилась в сторону апартаментов Худинского. Для интересующихся, что было там, на подносе, по контуру обтекаемой салфетки можно было только вычислить присутствие трех больших бутылок вина или шампанского. Остальное для наблюдавших оставалось тайной.

Подход к двери Худинского был прегражден дюжими молодцами его охраны.

– Прошу доложить – Эльвира Иванова, работник радио и телевидения, вот с ним, – указав на молодого человека в бабочке и с подносом.

Один из охранников тут же скрылся за дверью.

– Впустите, – был слышен крик Худинского за дверью. Дверь отворилась, они вошли.

– Добрый вечер.

– Добрый, – ответил хозяин, – прошу.

Он был в халате, точно в таком же, какой она видела на Алексее Ивановиче дома.

«Наверное, подарок турецкой делегации думцам», – подумала она.