Я, депутат... Всенародный избранник

– Я уже давно все забыла, да и вы меня простите за мою… несдержанность и потрудитесь дать команду этим бездельникам – охранникам, чтобы кто-то из них сходил за шампанским… и там еще что-нибудь. Да, чуть не забыла, сегодня, очевидно, сюда прибудет директор французского информационного центра. Я договорилась с ним, что он возьмет у вас, глубокоуважаемый Алексей Иванович, интервью, что называется, в неформальной обстановке. Мне кажется, показываться вам сейчас на людях просто небезопасно, так что лучше, если все это произойдет здесь. А вы, Марк Семенович, пожалуй, отложите сейчас приготовление и моих любимых дерунчиков, а лучше продумайте все здесь для встречи. Позовите горничную, и обязательно, чтобы здесь были цветы, вспомнила, что у директора центра ими были уставлены все столы. А я по делам, буду через час. К моему приходу чтобы все здесь светилось. – Она встала, подошла к двери черного хода, повернулась к ним: – Надо еще забежать к себе в номер, переодеться во что-нибудь попроще, чтобы слиться с народом, дел еще куча не переделана. А вы, – она повернулась вновь к ним, – а вы здесь не шалите.

Они оба вытянулись, встали по стойке смирно и в один голос произнесли:

– Слушаемся!

Эльвира улыбнулась, тихо заметив:

– Вот так-то лучше.

После чего исчезла за дверью черного хода.

Через какое-то время Марк Семенович не поленился выглянуть через зрачок в холл, где и увидел ее в своем красивом костюме, а вовсе не переодетую во что-нибудь попроще. А когда он уже выглядывал во двор из окна, где был парадный вход в гостиницу, он успел увидеть Эльвиру, садящуюся в черную «Волгу» директора хозяйства. И хотя самого директора хозяйства не было видно ни в машине, ни рядом, вычислить, с кем предстоит вечерняя встреча Эльвиры, для умного и наблюдательного Марка Семеновича было совсем не сложно.

Оставшись вдвоем, Марк Семенович как всегда уселся на свое привычное место в углу, а Алексей Иванович еще долго расхаживал по комнате с заложенными назад руками, негромко говоря:

– Да, дела заварила наша Эльвирочка. И как это она умно расставила все по своим местам. – Затем посмотрел на Марка Семеновича, добавил: – А вы ее прошмандовкой, понимаете, обозвали, – вдруг вспомнил Алексей Иванович. Марк Семенович сник, щеки его залил густой румянец.

– Да и я тоже хорош, нечего сказать, гусь лапчатый. – Далее он прошелся и по поводу своей персоны. Говорил он довольно в резких выражениях, так что привести их здесь не решаемся.

Немного помолчав, Марк Семенович поднялся:

– Я пошел к французским телевизионщикам, опять придется их поить, Эльвира Николаевна распорядилась, надоели, как не знаю кто.

Поднялся и Алексей Иванович.

– А я – к охране, Эльвирочка наказала.

Разошлись они по своим делам, чуть недовольные друг другом, но оба вполне довольные Эльвирой.

Она же вернулась далеко за полночь. Вошла очень тихо, никем не замеченная, через черный ход. Прежде чем войти в гостиную, Эльвира чуть приоткрыла входную дверь и увидела шикарно накрытый стол при свечах и с шампанским. В кресле, понуро вобрав голову в плечи, сидел Алексей Иванович, нервно постукивая костями пальцев по столу.

В углу как всегда сидел Марк Семенович, перебирая бумаги. Свечи на столе догорали.

«Значит, ждут уже давно», – подумала Эльвира. Она уже собиралась обнаружить себя, но услышала тревожный голос Алексея Ивановича:

– Если с нею что-нибудь случилось, я этого себе никогда не прощу. – Затем, подняв голову и посмотрев на Марка Семеновича, произнес: – Да и вам тоже.

Марк Семенович прекратил заниматься бумагами и виноватым голосом спросил:

– Может, сходить в милицию или к ее подружкам – дояркам и колхозникам? Мне, знаете, это все тоже как-то не по душе.

Алексей Иванович только махнул рукой в его сторону:

– Да что толку от вашей милиции?

Марк Семенович задумчиво продолжил:

– Человек она обязательный, если сказала, что будет через час, значит, должна была быть, да к тому же этот председатель французского центра обещал явиться. Это мы только позднее узнали, что он еще не приехал, а так бы… Да, еще этот Худинский, от него можно ожидать любых штучек, на то он и Худинский. Нет, здесь что-то не так.

Алексей Иванович опять махнул рукой в его сторону:

– Да что вы, в самом деле, и так на душе кошки скребут. Так, ждем еще час, а там начинаем бить тревогу.

По правде говоря, Эльвире все это слышать было до чертиков приятно. Давно о ней никто не переживал и никто не беспокоился, но продолжать их нервировать было уже как-то нехорошо. Она вышла из-за двери и, как уже не раз было ранее, дабы разрядить обстановку… громко мяукнув, произнесла:

– А вот и не нужно нам ждать этого часа, я сама без вас соскучилась.

– Эльвирочка! Эльвира Николаевна, – в один голос радостно воскликнули наши герои.

– Ну, Эльвира, разве можно так, – с обидой в голосе добавил Алексей Иванович.

– Можно, а главное, нужно, – без тени сомнения сказала она, обняла Алексея Ивановича, а потом и Марка Семеновича.

– Наконец-то я вместе с вами, мои родные. Я так рада видеть вас, не поверите!