Я, дьяволица

Он не мог рисковать собой, ведь именно это нужно было Паймону и Агаресу. Они хотели, чтобы он пришел на эту встречу. Когда они поймут, что я не собираюсь заключать с ними никакие сделки, они попытаются его убить. Таким образом, он сам попадет к ним в руки.

– Почему нет? – спросил Белет. – Если он хочет, пусть идет.

Я остро посмотрела на него, но Белет проигнорировал этот взгляд и продолжил:

– Если он хочет тебя защитить, потому что знает, что ты можешь погибнуть, а он может умереть, – он кивнул на него и снова посмотрел на меня, – то у него должен быть шанс поиграть в рыцаря.

– Белет, не подначивай его, – рявкнула я и обратилась к Петреку: – Ты никуда не пойдешь! Это слишком опасно.

– Ты превращаешься в его мать, – пробурчал себе под нос Белет.

Я даже не успела ничего ему ответить. Петрек вытащил из ножен свою катану и подошел к Азазелю, который уже сжимал в руке дьявольский ключ.

– Я иду с вами, – твердо заявил он.

45

Резкий свет ранней зари рисовал на бетонном полу бледно-желтые полосы. Недостроенное заброшенное здание пугало пустыми окнами, пленкой, висевшей в дверных проемах, и торчащими из стен кабелями.

Я споткнулась о какую-то трубу.

Неизвестная страна, незнакомый город. Мы только примерно знали, сколько сейчас времени. У нас было несколько минут, чтобы изучить расположение помещений. Дьяволы побежали по темной лестнице исследовать верхние этажи, а мы с Петреком остались на первом.

– Посмотри, есть ли здесь какие-нибудь помещения, где ты мог бы укрыться, – сказала я ему и выбежала наружу.

Вокруг бесконечно тянулись поля. Перезрелые зерна волновались на ветру. По пустому шоссе не ездил ни один автомобиль. Облака цвета стали застилали небо. Дьяволы выбрали хорошее место для встречи – абсолютно уединенное, ни один смертный не путается под ногами. Не должно быть случайных жертв.

Я посмотрела на опустевшее здание. Все было обветшалым – кирпичи, трубы, мешки с цементом. Странно, что местные воры не растащили брошенное добро.

Петрек подошел ко мне и положил руку мне на плечо. Я прижалась щекой к его пальцам. Как мне и хотелось, он обнял меня, откинул волосы с моей шеи и начал ее целовать.

– Я боюсь за тебя, – призналась я.

– Зря, – пробормотал он, не переставая ласкать мою шею.

– Это бессмысленно, – прошептала я. – Ты должен был остаться в Аду. Здесь ты можешь только погибнуть.

– Ты начинаешь вести себя как Белет, – обиженно сказал он. – Я хочу быть здесь. С тобой. И точка.

Я замолчала и уставилась на колышущуюся рожь, сверкающую золотом. Типичная картина для Центральной и Восточной Европы. В голову мне пришла сумасшедшая мысль. Может, это окрестности Чернобыля? Это объяснило бы отсутствие людей в округе.

– Если бы у тебя был выбор прожить всю жизнь, но потом потерять свою бессмертную душу и возможность загробной жизни или сражаться и, возможно, проиграть, что бы ты выбрал? – спросила я.

Он перестал целовать мою шею.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Я повернулась к нему лицом:

– Я встретила Паймона в Афинах, и он сделал мне такое предложение. Если я выдам оставшиеся объекты, он не станет тебя убивать еще несколько десятков лет.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что буду бороться за твою бессмертную душу, – ответила я. – Он дал мне время подумать. Наверное, он считает, что я изменю свое мнение.

Петрек притянул меня к себе и крепко обнял.

– Что бы ты выбрал? – снова спросила я.

– Несколько десятков лет покоя либо возможность немедленной смерти, хм…

– Петрек, тебя ждет вечность, – сказала я. – Что такое десятки лет против вечности?

Я вдруг поняла, что цитирую демона, который сообщил мне, что я шестьдесят шесть лет буду служить Сатане в качестве дьяволицы. Вспомнила свое возмущение, когда узнала об этом.

– Будем сражаться, – сказал он спустя мгновение, которое тянулось для меня как бесконечность.

Я боялась, что он предпочтет покой, оплаченный другими людьми с Искрой. Хотя кто бы отказался от вечности, если бы на сто процентов знал, что она существует?

– Я хочу показать тебе Ад, – призналась я. – Он действительно красив.

– Я видел кое-что из окна типографии.

– Ты не видел скал, утесов, всего города Лос-Дьяблоса, заката и восхода солнца на пляже. Ад… может показаться настоящим Раем. Но я начала нести ересь. – Я рассмеялась сама над собой.

– Зато ты моя еретичка, – сказал он и поцеловал меня в лоб.

В этот момент Раем для меня был даже этот пустырь, в месте, о котором забыл весь мир.

– Снова липните друг к другу? – буркнул Белет, подходя к нам.

Интересно, что из нашего разговора он успел услышать. Подслушивал ли он, когда я говорила о разговоре с Паймоном? Мне стало стыдно, что я даже на мгновение задумалась о возможном предательстве, лишь бы только спасти Петрека. Даже на несколько десятков лет.

– Ты спрячешься в той комнате, – сказал Белет Петреку, показывая на заваленный пленкой коридор. – Там в конце есть лестница. Поднимешься по ней на один этаж, там будет большое помещение. В нем есть отдельный выход. Успеешь убежать, если что-то пойдет не так.