Я для тебя одной воскресну

Леля кивнула и улыбнулась талькаирсу. Его клыкастая улыбка расширилась, а физиономия так и лучилась довольством. Прямо просила кулака или кирпича. Я кивнул через силу.

Талькаирс снова бесцеремонно приобнял Лелю за талию, направляя ее в нужную сторону. Мы и сами нашли бы здание! Без подсказок. Белую мэрию, среди бежевых жилых домов, двухэтажку на фоне десятиэтажек, нашел бы даже полуслепой. Ярость кипела внутри. Хотелось бить и крушить все, что попадется под руку. Давненько я не доходил до такого остервенения. Бешенство вообще не свойственная мне эмоция. Я с трудом вспомнил, когда испытывал такое прежде.

Ах да. Точно... Это было лет семьдесят назад... На планете Элегия. Мы сидели с убийцей в одной комнате. Сквозь голубые в белый цветочек жалюзи просачивался розоватый свет Дикурры - солнца Элегии. На безобразно ярком оранжевом паркете его лучи казались недомытыми кровавыми следами.

Он ухмылялся мне в лицо. Лиловый гуманоид Зельмер, убийца четырех ни в чем не повинных землян-колонистов. Чего еще ожидать от представителя народа, чья слюна и пот ядовиты для десятка других рас Союза? Его острые зубы, похожие на иглы, словно вонзались в мое чувство собственного достоинства. Розоватые глаза издевательски щурились, а вертикальные щелки ноздрей довольно раздувались.

Только тогда я испытывал такое же бессильное бешенство. До помутнения в голове, до алой пелены перед глазами, до пульсации в висках.

Проклятая амфибия - лысая, скользкая - и внешне и по сути - разлеглась в кресле, закинув ногу на ногу. Зельмер излучал неприкрытое, отвратительное чувство собственного превосходства. И, что гораздо хуже - к нему примешивалось чувство собственной безнаказанности. Мне безумно хотелось плюнуть на кодекс агентов, на законы Союза и порвать мерзавца собственными руками. Прямо там порвать, в этой самой комнате.

Сейчас в душе бушевали похожие чувства. Только прежнего повода не было. Еще на корабле, изучая свидетельства, протоколы, анализы, мы с Лелей пришли к выводу о непричастности Нестреля. И, как ни странно, это бесило еще сильнее.

Словно кипяток тек по венам, в ушах били молоточки, в висках яростно пульсировало.

Привычная пластиково-травяная дорожка вывела нас к зданию мэрии очень быстро. Из корабля казалось - оно почти в центре поселения. Но на месте выяснилось, что это лишь видимость - мэрия расположилась поблизости от границы между колониями.

Вблизи лимонные цветы на флагах Талькаирсы выглядели еще более аляповатыми и некрасивыми.

Нестрель открыл нам дверь и пригласил Лелю внутрь.

Она вошла, талькаирс поспешил следом, будто бы нарочно разделял нас, даже в таких мелочах.

С досады я хлопнул дверью, и Нестрель с Лелей обернулись. Как назло почти синхронно. Плазма едва заметно нахмурилась, снова изучала, как подопытного кролика. Талькаирс удивился, даже глаза выпучил.

Я пожал плечами, и Нестрель с Лелей пошли вперед. В колониальных зданиях, выстроенных по последним технологиям, я бывал не раз. Это ничем не отличалось от сотен остальных. Те же глянцевые коридоры - узковатые для обычного жилья, но для временного очень даже просторные. Те же запахи ароматизаторов - слишком пряные и острые они напоминали старую земную Индию. Те же квадратные комнаты - все стандартного размера. В одну из таких мы и вошли.

Огромное окно - от одной стены до другой начиналось на уровне моего живота и заканчивалось под потолком. Талькаирс широким жестом пригласил нас разместиться в креслах - они походили на пуфики, которым придали более-менее четкую форму. Леля села на ближайшее к столу - неуклюжая пластиковая громада загораживала пол окна. На столешнице громоздились полупрозрачные пластины - на них писали талькаирсы. Тончайшие пластины, также как и листы, сшивались в книги, только почти не гнулись.

Нестрель устроился за столом, в таком же розовом кресле, как и Плазма. Я взял другое, оранжевое и поставил рядом с лелиным. Она окатила удивленным взглядом, но ничего не сказала. Снова, как в кабинете Элдара Масгатовича, наши руки почти соприкасались. И сладкий дурман в голове, бешеный стук сердца в ушах на время отвлекли от флирта между Плазмой и талькаирсом. Я снова всем телом чувствовал ее близость. И снова в паху собирался жар, ощутимо тяжелело.

Нестрель ненадолго замер в кресле, переводя взгляд с меня на Лелю. То ли о чем-то догадался, то ли просто изучал залетных агентов. В конце концов, от нас зависели тысячи судеб.

- Давно у вас так? - спросила вдруг Леля. Ее голос выдавал сильное волнение. Неужели настолько переживает за поселенцев? Впрочем... Плазма отдалась первому встречному, чтобы спасти ему жизнь...

Внезапно словно нож вонзился в сердце и провернулся там несколько раз, прежде, чем я понял... Конечно же! Она оживила меня из сострадания. И не понимает - зачем все эти допросы, попытки завести отношения...