Я для тебя одной воскресну

Их ауру наполняла плазма, один в один как у индиго с огнем в крови. Яркая и насыщенная, казалось, она разгорается, когда животные собираются вместе.

Я с удивлением обнаружила, что среди них нет малышей и большинству уже далеко за сто лет. Столетние грызуны… ничего себе.

Когда нас окликнул Беззар, я уже узнала его по уникальной ауре. Мы не встречались лично. Но дважды я видела его по телевизору лет двести назад.

Нет, он не значился в том самом списке, который Аскольд совал под нос Магрису. Беззар был племянником одного из олигархов. И вот его дядюшку, правительственные агенты «сосчитали».

Беззар выстрелил в Вайлиса сверхпрочной иглой с каким-то сильным паралитиком. Другая не пронзила бы горный костюм. Спутник осел и распластался на полу.

Сердце тревожно забилось, екнуло. Я наклонилась к Вайлису, проверяя пульс. Он замедлился, но не до потери сознания. Синие глаза Вайлиса смотрела на меня с… сожалением и будто бы даже виновато.

– Прости. Я не могу тебе помочь, – послал мысль Вайлис.

Я покачала головой и услышала самодовольный возглас Беззара.

– Да не переживай, ничего не случится с твоим разлюбезным. Полежит так часов десять и сможет снова бегать и расследовать что ни попадя. У меня к вам разговор. К тебе, если быть точным. Насколько я понимаю, Вайлис тебя поддержит, – он многозначительно кивнул в сторону спутника.

Вайлис дернулся, я покачала головой, давая ему знак на время затихариться.

– Слушаю, – предложила Беззару высказаться.

– Устраивайся поудобней, – он бросил мне заготовку кресла. Непонятной формы черный комок с шорохом покатился по полу и мигом разложился в кресло-пуфик. Я осторожно ощупала сиденье на предмет очередных каверзных сюрпризов. Беззар хихикал за спиной. Иголок с паралитиком из кресла не торчало. Я присела, ощущая, как ноют усталые ноги. Придвинула легкое кресло поближе к Вайлису.

Одно его присутствие вселяло уверенность, почти не уместный оптимизм.

Я выпрямилась, расправила плечи и предложила Беззару:

– Давай уже, говори.

Беззар бросил себе вторую заготовку кресла, плюхнулся в него и начал:

– Позволь представить тебе самых удивительных животных Галактики, – он ткнул пальцем в кучку грызунов. – Пестреконы. Существа с плазмой индиго в ауре.

– Я заметила, – кивнула я. – Ну и что?

– Для такого агента как ты нелепо мыслить настолько немасштабно, – хмыкнул Беззар. – Мы обнаружили пестреконов случайно. Прогуливались тут с друзьями и – бац – такое биополе. Сложно не заметить, верно? Вы ведь нашли их также?

– Дальше, – кивнула я. Напряжение казалось осязаемым. Ложилось на плечи тяжелым грузом, давило на грудь, мешало дышать. Вайлис оставался в сознании – я проверяла его ауру каждую минуту.

– Вроде бы ничего выдающегося… Но! – Беззар выдержал театральную паузу. – Оказалось, что их кровь позволяет… та-а-дам! Зачать индиго. Не любому конечно… Только тому, кто сам индиго. Одна моя знакомая, очень слабая индиго это установила. Случайно. Приспичило ей с мужем друг друга… полюбить в этой пещере. Сырость, темнота, холод… романтика, – Беззар презрительно усмехнулся. – И в процессе девушка зацепила хвост зверушки. Какой был писк! – индиго до противного визгливо расхохотался. – Зверушка укусила девушку, девушка поранила ножичком зверушку. А та возьми, да и испусти дух. Мы грешным делом решили – чего добру пропадать и съели ее. Кстати, мясо у пестрекотов не ахти. Не рекомендую. Жесткое, сколько ни вари. Да еще и горчит… А потом… представь! Через восемь месяцев моя подруга родила индиго. А потом еще одного! И еще! Представляешь! Трое детей и все индиго! Ну а после уже мы исследовали все и выяснили причины… сама понимаешь…

У меня внутри что-то оборвалось. Вспомнилась дочка, сын, последние вздохи любимых детей и умиротворенные морщинистые лица, после того как врачи закрыли им глаза…

Они могли бы жить…

В груди заныло, боль растеклась по телу, и резала и рвала на части. Из глаз брызнули слезы.

– К сожалению, – прервал мои терзания Беззар. – Если забрать зверушек с планеты, они теряют свои свойства и плазму ауры тоже. Что-то вроде биоценоза у них с Муританной… Незадача, верно?

– И что? – я все еще не понимала – к чему он клонит.

– И это не все. Полтора литра крови пестреконов замедляют старение на сотни лет! Но пить кровь тоже нужно здесь, пока в ауре зверьков живет плазма.

До меня медленно, но верно доходило. И все-таки осмыслить до конца не получалось.

– Ты все еще не догоняешь, – деланно вздохнул Беззар. – Пестреконы – вымирающий вид. Ты заметила, что у них нет ни детей, ни беременных самок?

Я машинально кивнула – понимание не приносило приятных эмоций.

– На всех их не хватит. У нас с отцом целая очередь на условное бессмертие в этих горах. Мы нашли тут всего три колонии пестреконов. Полторы сотни зверушек, плюс-минус. И все. Зверьки не плодятся уже почти шестьдесят лет. Все исследованные нами самки бесплодны.

Беззар замолчал, выдерживая очередную нелепо-театральную паузу и закончил: