Я для тебя одной воскресну

Я прямо чувствовал, как она слабеет, как устало прикрываются веки, как с каждой секундой замедляется пульс. Леля! Только не это! Пожалуйста! Не теряй сознания!

На каком-то странном душевном подъеме я изо всех сил пожелал отдать ей часть своей силы, своей энергии. Леля встрепенулась, глаза ее распахнулись и расширились.

Обмякшее тело налилось силой, мышцы окаменели. Леля прижалась ко мне, и новая волна накрыла нас с головой.

Боты отлетели, словно ничего и не весили и ударились в дерево. Мужской, кажется, его звали Болди, сломался пополам, как игрушечная кукла. На лице его застыло выражение безмятежного спокойствия. Так умирают биоботы обслуги, выполнив свою миссию. Кровавые ошметки полетели во все стороны. По дереву размазались ало-бордовые разводы.

Миетта подскочила и снова прижалась к нам, продолжая защищать своим телом. Воздушный удар будто бы пытался впечатать нас в землю, закопать туда. Словно тонны свинца лились сверху.

Спина взорвалась режущей болью, шея захрустела, ног я уже почти не чувствовал.

Голова гудела как чугунный котел, волосы продолжали вырываться с корнем и уноситься прочь.

Леля прижалась ко мне сильнее и нас накрыла плазма. Та самая воскрешающая плазма, я помнил ее из больницы. Но не собирался говорить Леле. Пусть хранит свою тайну. Если Леля со мной, это уже не имеет значения.

Ноги снова начали слушаться, боль ушла, как небывало, а силы вернулись.

Воздушный поток схлынул. Миетта упала на спину, рядом с нами, натужно хватая ртом воздух. Половину ее лица покрывали ожоги. С тела то тут то там слезала кожа. Для биобота не смертельно. Наверняка она уже отключила болевые рецепторы.

Я улыбнулся Миетте и прошептал:

— Спасибо.

Биобот кивнула.

…

Какое-то время мы лежали на выжженной траве. Над головами клубились спиральки дыма — серые и призрачные.

От корабля осталась бесформенная куча металла и жаростойкого пластика. Высотой с четырехэтажный дом, она напоминала странный темно-серый холм, из которого острыми краями торчали длинные железяки.

Не мудрено, что нас так накрыло воздушными ударами. Все топливные отсеки превратились в расплавленную серебристую жижу. Она растекалась на черной земле и застывала бесформенными кляксами.

Ветер подхватывал черный пепел пожарища и швырял прочь.

Невдалеке от нас словно перекати-поле дергался от каждого дуновения вырванный с корнем кустарник. Белые цветы осыпались и кружили на ветру как снежинки. Забавно для той части планеты, где никогда не бывает морозов.

Мы с Лелей поглядывали на свое почившее временное жилище, друг на друга и словно не верили, что все позади. Вернее, не все. Позади страшный взрыв и ударные волны, способные превратить в бесформенные куски мяса десятки таких агентов, как мы.

Я чувствовал себя совершенно разбитым, смятым поездом событий, запутавшимся в ворохе эмоций. Леля смотрела в небо и дышала так, словно не могла надышаться. А я любовался ей и не мог налюбоваться.

— Сейчас мы вам поможем.

— Все уже хорошо.

— Мы частично экранировали взрывную волну…

— Вставайте. Мы поселим вас в одной из колоний.

— Куда пойдете?

Слова доносились словно бы издалека.

Надо мной раскинулось ясное голубое небо.

Неподалеку, недовольно жужжа носились красные жуки размером с пол ладони и трещали крыльями такие же великанские стрекозы. Издалека, со стороны гор приносил ветер приглушенные крики птиц. Одни словно насвистывали тягучий мотив, другие перебивали их бойким рэпом, третьи будто бы отстукивали барабанную дробь. А поблизости шумели кроны деревьев, будто бы нашептывали что-то.

И казалось мне, шепчут они: вы живы… вы живы… вы живы…

Когда я пришел в себя, Леля уже обсуждала с Нестрелем, что мы поселимся у талькаирсов. Мы? Нет! Что, черт возьми, происходит? Сердце пропустило удар. Долю секунды я надеялся, что ослушался, ошибся… Но это было не так. Леля обсуждала с Нестрелем, что поселится у талькаирсов. Одна, без меня. А меня проводит в свою вотчину Водри.

Казалось, мир замерз, рассыпался на ледяные осколки. Их острые концы вонзились в меня, прямо в сердце. Что с ней? Почему? Я не понимал и не хотел понимать.

Я поднялся с земли и подошел к Нестрелю с Лелей. Вокруг мельтешили с три десятка людей и талькаирсов. Прежние вояки и простые колонисты. Они суетились, помогая Миетте, собирая останки Болди, чтобы похоронить его как полагается. Но я не обращал на это внимания. Вселенная схлопнулась до одного-единственного вопроса. И я намеревался прояснить его, здесь и сейчас.

Ноги казались немного ватными. Сердце громыхало в ушах, а на грудь словно упал многотонный булыжник. До нелепости часто глотая воздух, я смотрел в глаза Лели.

— О чем вы? — спросил напрямую. — Я пойду с тобой. Мы вместе, Леля! Мы вместе. Ты моя женщина.