Я должна кое-что тебе сказать

Приезжали друзья Тома, их ждали гостевые спальни, каждый вечер накрывался стол с вином и дарами моря, было весело. Одна гостья в разговоре с Эльзой заметила, что в последние годы здесь было куда грустнее. Раньше Тома был очень одинок, молчалив, все рады, что в его жизни появилась Эльза. «Ему так повезло, что он встретил тебя, – повторяла она. – Ты приносишь ему столько жизни, столько радости. Мы наконец-то снова видим того Тома, которого всегда знали!»

Эльза почти не вспоминала о романе, отключила телефон, чтобы не отвечать больше на приглашения на интервью и фотосессии, которые не прекращались с июня.

– Ваша книга еще не вышла, но уже наделала столько шуму, – говорил Тома. – Что же будет в сентябре!

Она улыбалась, глядя на то, как Лео с ведерком и маленьким сачком ищет крабов во время отлива.

– Мама, это все, что осталось от моря?

Тома рассмеялся:

– Обожаю вашего сына, с ним так легко, он очарователен!

Эльза серьезно посмотрела на него:

– А мы что же, мы ведь любим друг друга?

Тома резко пресек такого рода вопросы:

– Бегите купаться…

Обычно Тома был в веселом настроении. Вокруг него все были прекрасны, милы и очаровательны. Он никогда не говорил о грустных, несчастных или неприятных людях, как будто они попросту не попадали в поле его зрения. Они с Беатрис пережили конец двадцатого века в легкости и поэзии, роскоши и веселье, как в романах Фицджеральда, которого Беатрис так любила. Тома ничего не обещал Эльзе, его девизом было «Никаких обязательств», а разница в возрасте не способствовала долгосрочным совместным планам. Эльза смирилась с тем, что следует жить днем сегодняшним. Оба они учились находить свое место в этих отношениях, и Эльза становилась увереннее и спокойнее. Ее также успокаивала перспектива выхода книги, поскольку, как писал ей издатель, «дует попутный ветер».

Эльза впервые могла спокойно думать о будущем. У нее было все, о чем она мечтала: мужчина, которому она доверяет, книга, которая наверняка найдет читателя. И все же по ночам, в два-три часа, она просыпалась. Рядом с ней тихо похрапывал Тома. Она шла в комнату сына, поправляла одеяло, целовала его волосы. На кухне наливала себе чай, съедала печенье или йогурт. Ей нужно было заполнить желудок, как будто это помогало раздавить дурное предчувствие. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Правильно ли она поступила, опубликовав рукопись под своим именем? Создана ли она для успеха и счастья? А вдруг этому скоро придет конец?

31

Продавец овощей и фруктов стоит за прилавком. Он вовсе не похож на продавца овощей и фруктов. Розовощекий англичанин с соломенного цвета волосами. Он поворачивается к полисмену, который пришел допросить его.

– Половине юных девушек не хватает смекалки…

Оба мужчины громко смеются.

– Их имеют, а они даже не догадываются об этом…

Эльза поворачивается к Тома, который потягивает виски.

– В современном фильме, особенно американском, такого диалога не услышишь!

– Именно, это самый британский фильм Хичкока…

– Да?

– В «Frenzy» он выражает всю свою ненависть к Англии, стране, которая его не поняла. Хичкока признал Голливуд.

– А что значит «Frenzy»?

– Исступление… Вы увидите, он далеко зайдет в страхе перед английским телом, английской кухней, да вообще всем, что касается его родины…

Эльза берет еще арахиса и прижимается к Тома. Следующая сцена. На экране двое полицейских разговаривают в баре с официанткой, не догадываясь, что подозреваемый стоит рядом.

– Мы говорили об убийце с галстуком! Будьте осторожны, Мейзи! – говорит полицейский.

Официантка смотрит на них похотливо.

– А он насилует их, прежде чем убить?

– Да! Нет худа без добра! – отвечает мужчина.

Все смеются. Эльза ушам своим не верит.

– Слушать это просто невозможно!

Тома отстраняется:

– Вы прекратите наконец эти идиотские феминистские комментарии?

– Феминистские – ладно, но почему идиотские?

– Да ладно вам, Эльза, мы же не станем сейчас фильмы Хичкока бойкотировать. Уверен, вам хватит ума поместить их в контекст.

– Это же звучит чудовищно… Все эти изнасилования, все убитые в его фильмах женщины…

– Знаете, что говорил Хичкок? Что следует снимать любовные сцены как сцены убийства… и наоборот.

– Может, ему секса не хватало?

– А вам, Эльза, секса хватает?

Эльза берет еще горсть арахиса и устраивается на диване поудобнее.

32

Книга вышла в конце августа. Календарь Эльзы был уже забит до отказа. Ей писали представители книжных магазинов, чтобы сказать, что текст им понравился и они уже добавили книгу в рекомендации, сарафанное радио работает.