Я должна кое-что тебе сказать

Эльзе необходимо было окончательное объяснение, ей было нужно услышать от него лично, что он ее больше не любит и ставит точку в их общей истории. Она бы не пыталась его переубедить, она бы смирилась, но его молчание было худшим наказанием.

Лишь однажды, проведя много часов в кафе напротив его дома, она увидела его. Сначала ей показалось, что это мираж. Она бросилась к нему: «Тома? Тома!»

Его взгляд скользнул сквозь нее, словно ее никогда и не было.

IV Кое-что тебе сказать

34

Спустя несколько недель она оказалась проездом в Париже, и ноги снова привели ее в район Тома. Она набрала код входной двери и вошла в дом. Прошло уже больше года с тех пор, как она появилась здесь со своим красным чемоданом, полная тревоги перед встречей с мужем Беатрис Бланди. И что теперь? Она играла, она любила, она проиграла. Сердце ее сжалось, когда перед ней со скрипом открылись кованые двери лифта.

В конце концов Паола впустила ее в квартиру.

Да, месье переезжает. Мебель уже увезли, осталось несколько коробок. Эльза спросила, может ли она забрать чемодан с одеждой, который она так и не успела увезти. Паола проводила ее в ванную, шкаф был пуст.

Эльза попросила Паолу о последнем одолжении. Она хотела снова зайти в кабинет Беатрис.

– Кабинет мадам? Поднимайтесь, если хотите, но поторопитесь, месье должен скоро зайти.

Эльза взобралась в последний раз по скрипящим ступенькам, которые вели в комнату прислуги. Никогда она не была так близка к Беатрис, как в то время, что бывала здесь. Секретер увезли, комната была пуста. Спускаясь вниз, она ушиблась о дверной проем. Коридор был пуст, и она машинально направилась в кабинет Тома. В комнате она будто снова увидела его – вот он склонился над рабочим столом, вот утопает в кресле «Честерфилд» у окна. Но здесь не было больше ни стола, ни окна, и помещение казалось еще больше. Что тут будет? Детская, игровая? Скорее всего, какая-нибудь контора или модный офис, остальные этажи были уже заняты разными фирмами, арендаторы постепенно уезжали отсюда из-за непомерных цен на жилье.

Эльза сделала несколько шагов в пустой комнате, лишь тяжелые бежевые бархатные занавеси по-прежнему прикрывали окна. Ее взгляд привлек светлый конверт, застрявший между стеной и плинтусом, как раз на том месте, где до переезда стоял рабочий стол Тома.

Эльза наклонилась и подобрала конверт. Он был вскрыт, на нем только имя – Тома. Эльза узнала округлый почерк Беатрис. В коридоре послышались шаги, она успела быстро сунуть конверт в карман джинсов. Прошла за Паолой к выходу. Женщины коротко попрощались.

Эльза спустилась по черной лестнице из страха встретить Тома. Мало ли что придет ему в голову, если он встретит ее тут. А вдруг он ее ударит? Письмо, которое она только что похитила, обжигало ей кожу бедра сквозь карман брюк. Открывать его сейчас не стоит, надо подождать, пока она окажется в надежном месте, вдали от любопытных взглядов. Она нервно шагала по улице Сент-Оноре. Вон тот высокий человек в дождевике, это не Тома? А этот седеющий мужчина на пешеходном переходе? Эльза постоянно оборачивалась, как будто боялась слежки. Она думала о фильме, который они смотрели вместе, «Головокружение». Слова Тома о слежке, «ему кажется, что он ее преследует, но на самом деле это она ведет игру…». Да, в этом фильме Ким Новак водила за нос Джеймса Стюарта, а не наоборот. Тома тогда добавил: «Досмотрите до конца, тогда поймете». Конец близок. Эльза чувствовала это. Не все еще завершилось в этой истории, что-то ускользало от нее с самого начала. Этот свалившийся на нее с неба вдовец, эта история любви и творчества, что за этим скрывалось? При этом Эльзе казалось, что с самого начала она управляет всем: отношениями с Тома, работой над рукописью, которую она с таким трудом отыскала. С таким ли трудом? А вдруг все было расписано с самого начала? Но кем? А если Эльза была лишь персонажем второго плана в этой истории? Содрогаясь, она зашла в бистро на углу авеню де л’Опера и улицы Пирамид. Она села за столик в глубине, спиной к стене. Убедившись, что никто на нее не смотрит, достала письмо из кармана. Почерк действительно принадлежал Беатрис.