Я дрался на истребителе

— Истребители в это время тоже могут сформировать круг с противоположным штурмовикам вращением или, если есть истребители противника, вступить в маневренный бой. Немцы в круг не лезли — шансов мало.

— Кого сложнее сопровождать — «илы» или «пешки»?

— «Пешки» спокойнее, поскольку скорость у них повыше, не требовалось столь интенсивного маневрирования. Кроме того, не нужно было заниматься штурмовкой, если не было истребителей.

— Как обстояло дело с радиосвязью?

— В 1941-м, 42-м радио не было. Даже если и было, им не очень пользовались. Командование ввело даже звания: «Мастер радиосвязи» I, II класса. Мы должны были знать азбуку Морзе, сдать экзамен. Внедряли именно таким способом, за это платили денежки.

— Закрывали ли вы фонарь кабины?

— Нет. Особенно первое время.

— А какой самый опасный немецкий самолет, истребитель?

— Они все одинаковые.

— Каков МиГ-3 в отношении обслуживания?

— Не знаю. Я знаю, что наши механики были виртуозами, в любое время мой любимый самолет был готов. Если только серьезное повреждение, тогда пересаживался, а если все нормально — быстренько подготовили. Я говорил, что в 42-м у меня было три самолета.

— Что вы можете сказать о предвоенной подготовке летчиков?

— Для нас, а особенно для тех, кто заканчивал летные школы во время войны, было характерно страстное желание быстрее оказаться в строевой части и воевать. Морально мы были готовы к бою намного лучше немецких летчиков. Психологически мы были более устойчивы, не избегали, как они, лобовых атак. Когда немцы владели численным преимуществом в воздухе, они были дерзки, но в других случаях достаточно пассивны, может быть, только кроме «охотников», те за счет внезапности нападения часто добивались успеха. Правда, стреляли все немецкие летчики хорошо.

— Сколько у вас побед?

— Всего четырнадцать. Для тех, кто работал на сопровождении, это немало.

Источники

1) ЦAMO РФ, ф. 122 ИАП, оп. 269878, д. 6 «Журнал боевых действий полка за 1941г.»;

2) ЦAMO РФ, ф. 122 ИАП, оп. 269881, д 2 «Журнал боевых действий полказа 1941—43гг.»;

3) ЦAMO РФ, ф. 122 ИАП, оп. 269880, д 12 «Журнал учета сбитых самолетов противника летным составом полка за 1943 — 45гг.»;

4) ЦAMO РФ, ф. 122 ИАП, оп. 269879, д. 6 «Журнал итогов боевой работы полка за 1945г.».

Хайла Александр Федорович

Военное летное училище я окончил в декабре 40-го. Летать-то я начал еще до поступления в училище, в аэроклубе в городе Шебекино Курской, ныне Белгородской, области. Отец у меня был железнодорожным машинистом, в то время это была очень престижная работа. Когда он уходил в отпуск, ему предоставлялись билеты в мягкий вагон. Смутно помню — пацан же был, но получал он, кажется, 160 рублей. Тогда воз яблок стоил 80 копеек. Мясо тоже в копейках: 30 или 50 копеек за килограмм. Жили мы хорошо.

Как попал в аэроклуб? Я в это время учился в 9-м классе. До сих пор помню: сидел за одной партой с Колей Коротковым. Мы сдружились, хотя он был постарше меня на год или два. Окончили 9-й класс. Отгуляли лето.

Пришли в десятый класс, и Коля говорит: «Я с уроков буду уходить». — «Куда?» — «В аэроклуб». — «А ты что, летаешь?» — «Да». — «Не может быть!» Не поверил, подумал, он меня разыгрывает. Он мне назвал время и дату и говорит: «Я буду пилотировать в этой зоне». Я все равно не поверил. Точно! В этот день и в названное им время с расхождением в несколько минут появился самолет У-2, начал делать виражи, «мертвую петлю» — так она называлась, сейчас — «Нестерова». Одним словом, я понял, что мой друг летает. Я тоже загорелся. Мы встретились, он говорит: «Иди в аэроклуб». — «А что там нужно пройти?» — «Мандатную и медицинскую комиссии». — «Я не пойду». — «Да ты что?! Ты такой спортсмен! В сборной команде школы в волейбол играешь». Я вообще спортивным парнем был, после войны даже стал мастером спорта по волейболу.