Я дрался на истребителе

В июне—июле 1943 года очень сильно пострадал Горьковский автозавод. Почему взъелись немцы на автозавод — непонятно. Вот его действительно они бомбили очень жестко. Ну и что? Пешком солдаты дойдут. По сравнению с автозаводом мы как будто в другом городе. Страх, конечно, был всегда — это я про себя могу сказать. Ведь, когда бомбили, это было в основном ночью — в это время суток мы светомаскировку должны были соблюдать. Более того, есть такое понятие — тревожный чемодан. Он существует в армии, и у нас тогда были тревожные чемоданы. Бух-бух — и готовишься бежать в бомбоубежище. Наш дом тоже считался бомбоубежищем, а трубы в доме — вентиляцией, чтобы люди не задохнулись. Еще в первое время мы бегали в щели, а потом обнаглели, привыкли и перестали бегать.

Рыбалко Виталий Викторович

В августе 41-го я окончил Борисоглебское училище. Перед войной в нем была создана экспериментальная группа, в которую попал и я, изучавшая МиГ-3. Это мой любимый истребитель. У меня с ним связаны все мои несчастья и беды. Я на нем свою боевую молодость, да можно сказать, свою молодость провел, а когда как летчик окреп, я пересел в 1943-м году на «як». Возможно, он лучше был, но было уже легче воевать, да и опыт был и условия другие. МиГ-3 — машина своеобразная, но я считаю, что летчик со средней подготовкой мог на нем летать вполне успешно. Это был нормальный самолет с мощным высотным двигателем М-35А, который готовился как высотный перехватчик для ПВО, а на малой высоте он был, как утюг — скорость небольшая, тяжелый в управлении. Много неприятностей самолет доставлял на взлете, разворачиваясь влево. Если его не удержать, то можно и в обратную сторону взлететь. На самолетах первых серий стояли предкрылки — это беда страшная, чуть потянул — выскакивает с громким хлопком. Неприятно, когда во время боя все время раздаются эти хлопки, как будто по тебе попали, так мы их просто заклеивали. Зато на высоте он был бравым. Случился со мной такой эпизод. Весной 42-го взлетали с раскисшего аэродрома Раменское на сопровождение Пе-2. В нашем 122-м полку оставалось пять летчиков, а машин было штук 80 — выбирай, на чем хочешь летать. Тогда перевооружение проходило, и нам со всех полков пригнали самолеты. Там были «За Родину», «За Сталина» и «За партию большевиков». Это были три МиГ-3, врученные 23 февраля 1942 г. летчикам 172-го ИАП коллективом московского авиаремонтного завода № 1. Однако пилотов, летавших на МиГ-3, в этом полку не было, и машины менее чем через месяц передали в другую часть, судя по всему, в 122-й ИАП (который также входил в ВВС Западного фронта и летал на «мигах») — 31 марта 1942 г. МиГ-3, согласно документам, в 172-м ИАП уже не числились. Я летал на самолете «За Сталина», но в тот момент он был неисправен, и мне на выбор предложили два других именных самолета. Я помню ответил, что «За Родину» я полечу, а за «За партию большевиков» я летать не буду, поскольку он был очень тяжелый. Самолет с надписью «За партию большевиков» был тяжелее двух других «именных» «мигов», очевидно, потому, что на нем единственном из всей тройки стояла радиостанция, весившая немало. Хорошо, что энкавэдэшника в тот момент рядом не было. Так вот, сопровождать должны были девятку «пешек». Командир эскадрильи Романенко[59] не смог взлететь. Пока выруливали, Миша Коробков[60] перегрел свой мотор, взлетел — масло вдоль борта, он тоже сел, я остался один. Подошли «пешки», подстроился к ним, пошли, на краю Раменского встретили четыре «Хейнкеля-113» (видимо, имеется в виду Ме-109Ф, который по внешнему виду сильно отличался от привычного Ме-109Е. — Прим.ред.), который, на мой взгляд, был лучшим немецким истребителем, беда была его в том, что у него мотор был водяного охлаждения, и все радиаторы охлаждения были в плоскостях. И достаточно было спичечной головке попасть— радиатор пробит. Но по пилотажу это был блестящий самолет. Я один с девяткой. Высота была около тысячи метров. Мы летали без кислородного оборудования, которое снимали за ненадобностью. Передатчика на этом самолете не было, был только приемник. Так что сообщить о том, что меня атакуют, я не мог. Ну, с первого раза они меня не убили, но заставили ввязаться в бой на вертикали. «Пешки» ушли. Не могу сказать, что я был ас, но я сумел их завести на 7000 метров без кислорода. Парень я был крепкий, да и лет мне было всего 19… А на этой высоте МиГ-3 — это уже был самолет, и мне эти «хейнкеля» были уже не страшны. Видимо, у них горючее было на исходе, и они смотались. Сбить я никого не сбил, но, если бы они остались, возможно, исход боя был бы другим.

— Какое вооружение стояло на МИГ-3?