Я дрался с бандеровцами

На участке узкоколейки, в глубокой ложбине, бандеровцы выкопали окопы и установили пулеметы. Имея информаторов практически в каждом селе, они были прекрасно осведомлены о наших передвижениях. Не учли только одного – во время движения командиры, умудренные фронтовым опытом, приказывали нам ложиться на пол вагонов и не поднимать головы выше нар. А у них прицел был установлен как раз выше нар. И когда мы подъехали к месту засады, то с двух сторон бандиты открыли ураганный пулеметный огонь. Так изрешетили вагоны, что мы все оказались засыпаны щепками… Но никто не получил ни царапины, только машиниста ранили. Так что мы благополучно выехали из этой ловушки.

С 44-го по 46-й год мы несколько раз участвовали в операциях в Тернопольской и Ивано-Франковской областях. В основном занимались прочесом. Командирам заранее выдавали подробные карты местности, в которых были указаны основные направления, где прятались бандеровцы. Доводилось ли наталкиваться на врага? А как же. Бандеровцы обычно устраивали схроны в полях ржи или иной культуры, наша цепь прошла, а они сзади начинают обстреливать. Урон от такого огня небольшой, но потери случались.

Но больше всего бандеровцев мы арестовывали в селах. Практически в каждом селе имелся большой подвал, из которого запасной выход вел за 100–200 метров от дома. Так что когда делали прочес в селе, то обязательно оставляли засаду на выходе. Чтобы задерживать всех подозрительных людей и установить личность.

Как-то мы со старшиной устроили такую засаду на кладбище. Когда рассвело, услышали чьи-то шаги, ведь утром слышно далеко, и мы насторожились. Появилась девушка с сумкой, только подошла, мы со старшиной поднялись, приказали ей: «Руки в гору!» Обыскали, а у нее сумка набита всякой подпольной литературой. Там же отыскались сведения о бандитском подполье. Все это мы передали особистам. На другом конце села тоже одного подозрительного типа задержали, он оказался лидером подпольной ячейки.

Когда же не могли никого отыскать, то приходилось обыскивать сараи и чердаки. Последнее было особенно опасным делом. Однажды нашего солдата пристрелил притаившийся на горище бандеровец. Поэтому наверх лазили с большой неохотой. Но был дан приказ – всегда и все обыскивать досконально!

Хорошо запомнился один эпизод. К нам в комендантский взвод на проходную прибегает сержант-артиллерист и кричит: «Вызывайте командира батальона, я вам сейчас расскажу, где идет совещание бандеровских подпольных лидеров!» Когда пришел комбат, он рассказал, что сбежал из бандгруппы с важной информацией – в лесу около Львова выкопана специальная замаскированная землянка, весьма просторная, примерно 20 квадратных метров, все выходы из которой замаскированы под пни. Тут же приказали собрать сержантов и офицеров батальона, привлечь комендантский взвод. Посадили на машины и поехали.

Не доезжая до указанного сержантом места с километр-полтора, высадились, и сержант повел показывать место сбора. Командиры распределили, кто и как пойдет. Но часовые бандеровцев нас заметили и открыли огонь. Так как, по словам сержанта, выходы из землянки вели к пням, то мы с помощью веревок стянули все пни и скомандовали бандитам выходить. Но никто не вышел – они не сдавались. Тогда мы начали бросать гранаты. Многих уничтожили, несколько наших ребят было ранено. Так что сержант нам сильно помог, и его отметили наградой.

Позже выяснили, что он, когда наши войска освободили Львов и двинулись на Польшу, был ездовым и вез фураж для артиллерийских лошадей. Бандеровцы захватили его в плен вместе с обозом. Он у них жил, сначала сидел в землянке, его не выпускали, но постепенно, когда прошло много времени, сержант дал согласие сотрудничать с бандитами и стал ординарцем у одного сотенного командира. Разузнал, в каком селе есть бандеровские информаторы, и, когда представился удобный случай с этим сборищем, сбежал и рассказал собранные сведения командованию.

Группа сержантов 9-го отдельного дисциплинарного батальона при штабе Львовского военного округа в саду около почты (в центре старший сержант Иван Тимофеевич Молчанов), пос. Брюховичи Львовской области, 1950 год