Я дрался с бандеровцами

– Во Владимиро-Волынской области особо не запомнились такие проявления. Вот когда мы попали в школу в Львовскую область, там да… Вообще, Львовщина и Станиславщина – это самые такие отъявленные бандеровские области. Как я уже говорил, там вместо учебы мы бегали по лесам. Бывало, что целую неделю жили в лесу: прочесывали местность, сидели в оцеплении, искали схроны, ликвидировали их…

Там мы похоронили много наших ребят… Человек, наверное, 15–20 схоронили точно. Я сам похоронил своего друга с Краснослободского района. Сначала, конечно, было полегче – бандеровцы ходили в открытую. Навалимся на них или они на нас. Ага! Тут все просто – либо мы, либо они. Обычный бой – кто кого уничтожит. Но потом бандеровцы все это резко прекратили, поскольку их здорово прижали. Даже нападения стали редким явлением. Вот он, допустим, в кустах спрятался. Ты в двух метрах от него пройдешь, он на тебя не нападет никогда. Потому что если напал, ему тогда будет п…ц! А поначалу нам хреново было – если он в засаде лежит, а ты мимо идешь, он тебя обязательно щелкнет.

– Как отправляли домой погибших?

– Что ты, какая к черту отправка? Где служили, там и хоронили. Это сейчас шикуют: домой отправляют, да в цинковых гробах, дают сопровождающих. Тогда и разговору не было, чтобы на родину отправлять. Только домой сообщат, и все. «Погиб при исполнении служебных обязанностей», и точка…

У нас в городке Великие Мосты свое кладбище было – братское. Устроили кладбище прямо у входа в Дом культуры. И все, кто там погиб после войны, легли под эти каменные плиты перед ДК… Долгое время хоронили там: могил 50–60, наверное, набралось, а то и больше. Но в начале 50-х годов это кладбище порушили. Местная власть вдруг задумалась: Дом культуры и кладбище рядом. В общем, решили убрать с площади покойников.

Сослуживцы С.М. Басова

С другой стороны ДК, подальше от людских глаз выкопали большую яму и в нее всех перезахоронили. Поставили общий памятник. А когда надумали выкапывать, мы как раз были на заставе. Меня вдруг вызвали к начальству. Я зашел, представился, смотрю, сидит какой-то гражданский. Начальник заставы начинает: «Ты мертвецов боишься?» – «А чего их бояться-то?» – «Ладно, к делу. Вот надо покойников выкапывать и перетаскивать в другое место». – «Ну, надо, значит, надо…»

Собрали нас, наверное, человек 15–18. Начинать решили после полуночи. Поставили задачу все выполнить до утра, чтобы не смущать народ неприглядным зрелищем. Начали мы те могилы откапывать. Покойников грузили на телеги местных жителей, те перевозили их к яме. Человек пятьдесят откопали, тут время начало поджимать. Пригнали еще солдат, так они сдуру закопали уже отрытые могилы. Начали разбираться, но время уже ушло. В общем, десять мертвецов не успели перенести, они так и остались на площади. Но об этом знали только мы. А начальству доложили, что задача выполнена. К утру все закончили, оставалось навести порядок и сделать дезинфекцию.

– Все, кто был на Западной Украине, рассказывают про схроны. Опишите, что видели вы…

– Обычная яма в земле. Они, бывало, высаживали на люке березку либо куст. Березка с дерна выкопана и торчит себе, растет свободно. Но у нас были такие специальные клюшки, мы ими проверяли грунт. Втыкали их в землю, искали бревенчатый потолок. Он обычно неглубоко, сантиметров 30–40. Но как-то один схрон нашли, а он… полностью из бетона! Стены бетонные, потолок бетонный.

Делали проческу леса. Солдат двигался вдоль ручейка, попил и опять пошел. Ручеек – раз, и кончился. Что такое? Он решил сказать командиру взвода. Передали по цепочке, все встали. Давай искать. Слышим – начальник школы подошел. Ага, обнаружили люк, спустились туда. Никого нет. Но нашли много продуктов. Долго их потом оттуда вывозили. Чего там только не было: мука, крупы, жиры.

– А с бандеровцами довелось встречаться?