Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

Я обычно брал диск в автомат и еще четыре палочки – в голенище сапога пихал. Диск, как его израсходуешь, нужно быстро сменить. А второй диск в быстрой доступности никуда не прицепить.

– А немецкие автоматы?

– Это на любителя, никто не хотел перестраиваться, надо же и боезапас иметь. Одно дело для пистолета достать две обоймочки, а что делать с автоматом немецким, если боезапас один рожок, зачем он нужен?

Пистолет был табельным оружием у командира. Тогда были ТТ. А у рядовых, если были, то трофейные. Ценная находка – бельгийский «вальтер». «Парабеллум», как правило, начальство отбирало… Но у меня был «наган» и бельгийский «вальтер». Маленький, дамский. Я уже и не помню калибр. Я с «наганом» ходил и на Севере, и на Дальнем Востоке. В 1948 году я вынужден был все оружие сдать. Хулиганы распоясались, и вышло жесткое постановление, с оружием если кто-то попался – то сразу под трибунал. А я приехал, расхвастался. Я подумал, вдруг кто где-нибудь ляпнет, что у меня пистолет есть. И я пошел в военкомат или в милицию, уж не помню, и сдал. Получил взамен бумажку. Саблю мне, правда, вернули. Холодного оружия это не касалось.

– А оружие бесшумного боя было?

– Была у нас пара винтовок с глушителями. Этим оружием пользовались Семен Агафонов и Вадим Дороган. Дороган у нас оружейником был. Уж он ее лелеял… А как он ее использовал – я не могу сказать, потому что в другом взводе был.

Была и винтовка с оптическим прицелом. Но мы на Севере ходили в основном по ночам, а ночных специальных прицелов не было. И такое оружие не очень-то требовалось.

– А холодное оружие?

– У всех были финки и кастеты трофейные. Кастеты мы где-то в полицейском управлении у немцев набрали. У нас ничего специального для разведчиков в то время не делали. И ножи-финки делали в основном сами. Точнее, набирали в механических мастерских. Обыкновенная финка, но каждому нужно подобрать для себя, чтобы при броске она летела и втыкалась соответствующим образом.

Мы при возвращении с операции сдавали все трофеи, кроме оружия. Был такой случай, однажды я в землянке прихватил шикарные инкрустированные шахматы. Ворвались в землянку, а немцы там в шахматы играли. Я забрал их. Скажу откровенно: если солдат прибарахляется – это уже не солдат. И когда мы вернулись из похода, мы все сдали, и я шахматы сдал. Но ребята пошли к Леонову и говорят ему:

– Верни Пашке шахматы, ведь начальству и так есть чем заняться.

И он мне шахматы вернул. Когда мы уезжали на Дальний Восток, я эти шахматы подарил Сергею Леонову, однофамильцу командира отряда, моему первому командиру в зенитном дивизионе. В 1962 году я в Одессе отдыхал в санатории, с ним встретился, пришел к нему в квартиру. А у него жена, Эмма, говорит мне:

– Павлик, смотри, на комоде лежат твои шахматы. Он не дает мне даже пыль вытирать с них – сам вытирает.

Он их столько лет хранил.

– А гранаты какие использовали?

– Наша «эфка» использовалась чаще всех. Очень нравились нам на Дальнем Востоке на последнем этапе войны противотанковые гранаты. Ее плюхнешь, и на расстоянии 20 метров ничего нет. А немецкие, во-первых, нам редко доставались. Потом они с задержкой большой, и мы успевали иногда эту гранату обратно кинуть. Они в учебках использовались.

– Как носили гранаты, уже с запалами, ручка запала за ремень?

– Нет, нет. Запалы мы всегда отдельно носили. И, конечно, заранее не вставляли. Вставляли непосредственно перед использованием. С этим было очень строго. С нами на Крестовый шли саперы, так вот один из них гранату подвесил с запалом. Поскользнулся на камне, упал, и граната взорвалась. Сам погиб, и ведь могли всю операцию сорвать, если б немцы услышали.

– А вещмешки самые обычные были или какие-то специальные?

– Вначале, как у всех новичков, самые обычные, потом, как правило, обзаводились трофейными, у немецких егерей были хорошие рюкзаки. Из бычьей кожи. Почти у каждого разведчика, кто уже повоевал, были немецкие трофейные. Многие с дюралевым каркасом. Хорошо держались на спине.

– Насколько оправданно название в литературе «Отряд Леонова»? Ведь отряд формировали другие люди, Леонов стал командиром только в 1944 году.

– Отряд создавал Лебедев, он погиб. Потом Инзарцев командовал, потом Фролов, который у Бабикова в книге проходит как Фрол Николаевич. До 1943 года сменилось четыре командира. Инзарцев отправился на Тихий океан.

– А почему?