Я дрался в морской пехоте. «Черная смерть» в бою

– Автомат ППШ был хорошим, но небезопасным, потому что имел чуткий курок и мог самопроизвольно выстрелить. Когда ты используешь диск с 71 патроном, он тяжелый и тянет тебя к земле. Если же автомат стукнешь, то затвор сразу же срабатывает – ППШ начинал стрелять. Был такой случай в моей роте. Солдат с машины спрыгнул, а у него автомат на плече был, как он ППШ толкнул или об дорогу ударил, в итоге тот выстрелил и ранил солдата, который спрыгивал следом. Вот автоматы ППС были более безопасными и удобными в обращении. Там было меньше патронов в рожке, всего 35 патронов, зато ППС – легче и надежнее. А вот граната Ф-1 опаснейшая штука была, мы же разгильдяи, ее надо носить в подсумке, а мы цепляли гранату за пояс спусковым рычагом, вроде бы форсили как флотские. Когда мы втроем должны были в тыл противника пойти, то несколько дней готовились на занятиях. Однажды топаем в землянку, и вдруг раздается щелчок. В ту же секунду главстаршина турляет нас в бок, сбивает с ног, при этом успевает снять со своего ремня гранату и бросить ее в кювет, где она там взрывается. А один командир взвода разведки у нас погиб от гранаты Ф-1. Пришли мы с задания ночью, в землянке отдыхаем, маскхалаты сняли, этот лейтенант повесил свой маскхалат на крючок и ремень туда же прицепил, на котором были эти гранаты. И вдруг играют тревогу, в землянке темно, лампа-коптилка, сделанная из гильзы, была погашена. Я находился на верхней полке, а лейтенант внизу, он в темноте хватает маскхалат, но схватился по ошибке за ремень, и граната щелкнула. Тот успел ее схватить и бросить за порог, но у нас имелось две двери – одни открытые, а вторые закрытые, и граната ударилась о вторые двери. Лейтенант упал на пол, но граната подкатилась к нему, и ему весь правый бок разворотило. Вот так по-глупому погиб командир взвода.

– А немецкие гранаты как бы вы оценили?

– У них были гранаты с длинной ручкой, они имели длинный запал, так что наши успевали схватить ее и бросить немцам назад в их окопы.

– Что было самым страшным на войне?

– Подниматься в атаку. Перед атакой каждый понимал, что ты идешь на явную гибель. Но этот страх был до тех пор, пока ты не выскочил из траншеи. Дальше уже-то все, бежишь вперед, страха тут нет, пусть пули летят и снаряды, надо прятаться, а не бояться. Так что сам страх внутри расцветает именно в момент ожидания приказа: «В атаку!»

– К женщинам в части как относились?

– Обычно. Их, во-первых, мало было, а во-вторых, старшие офицеры чаще всего их к себе забирали. Хорошо помню следующий эпизод. В 109-й стрелковой дивизии командир батальона ухаживал за одной женщиной из штаба, а начальник политотдела ее хотел к себе забрать, причем угрожал неприятностями. И комбату, капитану, обо всем доложили, его же соперник по амурным делам передвигался на лошади, он пешим не ходил. Так комбат остановил лошадь, взял за уздечку и стянул политработника на землю, после чего как врезал тому изо всей силы и сказал, что если еще раз та женщина пожалуется, то он его пристрелит. Это все происходило на глазах у солдат. Скандал был сильнейший. Ну а для разрядки расскажу анекдот, который пользовался популярностью в войсках. Жуков приехал подо Ржев и остановился у начальника корпуса. Зима, снег, намело его масса. Георгий Константинович вышел в брюках, голый по пояс, и растирается снегом. Мимо идет девушка-сержант. Жуков говорит: «Сержант, ты бы не потерла мне спинку снежком». Та в ответ: «А не пошел бы ты на …» И пошла себе в землянку. Георгий Константинович следом заходит и командиру корпуса говорит, мол, что у тебя за дисциплина, сержант посылает на три буквы представителя Ставки Верховного Главнокомандования! А тот в ответ: «Маша такая, она все может!»

– Какое в войсках было отношение к Жукову, Рокоссовскому?

– Фамилии Георгия Константиновича Жукова и Константина Константиновича Рокоссовского звучали в войсках, и исключительно в положительном плане.

– Как передвигалась пехота на марше?

– Только пешком. Был такой случай, когда я служил в 109-й стрелковой дивизии и мы наступали по направлению на Выборг. Идет батальон, впереди комбат, а там были деревянные дороги, по бокам которых располагалась грязь, шли они на передовую. Навстречу им идут в тыл грузовые машины порожняком за провиантом и снарядами. И солдаты должны уступать дорогу этим машинам. А за батальоном ехал наш комдив генерал-майор Николай Андреевич Трушкин, и он увидел, что машины заставили солдат ступить в грязь и болото. Он всегда ходил с тростью, так что подскочил к первому же водителю, вытащил его из кабины грузовика и как врезал ему по спине, что тот согнулся. После чего Трушкин говорит: «Ты, гад, машину отдашь другому, а сам пойдешь солдатом в этот батальон на передовую!»

– В штыковую атаку ходили?