Я дрался в Вермахте и СС

Работали на ТЭЦ (Автозавод имени Молотова)

15.04.1948 – 3-я рабочая группа снова на несении службы в бараке (кп-12).

05.05.1948 – я включен в число отправляемых на родину.

10.05.1948 – разгрузка на Московском вокзале г. Горького.

11.05.1948 – в 4 часа утра отъезд из Горького.

14.05.1948 – в Москве.

Затем Можайск – Смоленск – Орша – Минск – Брест (15.05) Варшава – Кутно – Познань (18.05).

18.05.1948 – прибытие во Франкфурт-на-Одере.

20.08.1948 – отъезд из Франкфурта на Одере в 23 часа.

21.05.1948 – прибытие в Пирну.

22.05.1948 – 11 часов утра – освобождение.

Либиш Гюнтер (Liebisch, Gunther)

Синхронный перевод – Анастасия Пупынина

Перевод записи – Валентин Селезнев

– Представьтесь, скажите, где вы родились и кто были ваши родители?

– Eto ja ne wse ponjal. Я родился в нынешней Польше, в Силезии, недалеко от Бреслау, который сегодня называется Вроцлав. В католической деревне с населением в тысячу человек. В школу я пошел в 1932 году в возрасте 6 лет. Окончил ее в 1940 году и переехал жить во Вроцлав, учиться на электрика.

Когда в 1939 году началась война, я еще жил в Силезии. Наша деревня стояла прямо у автобана. Он был забит транспортом, мы видели, что готовится война. Солдаты иногда вставали на привал недалеко от дома, и мы, подростки, разговаривали с ними.

– Насколько сильна была в школе национал-социалистическая пропаганда?

– Пропаганда была сильна, но мы жили в католическом регионе. Мы должны были ходить в церковь два раза в неделю. В шесть утра начиналось школьное богослужение, а в семь – учеба в школе. Церковь не поддерживала национал-социалистов, поэтому пропаганда нивелировалась. Тем не менее в Гитлерюгенд надо было вступать обязательно. С десяти лет принимали в Юнгфольк. Мы получили униформу. По вечерам в специальном помещении собиралось наше «товарищество». Летом мы выезжали в палаточные лагеря. Там нас учили ориентироваться на местности, рассказывали, какие бывают виды деревьев, как их узнать по коре и листьям. Стрелять не учили. Это не было каким-то извращением, это было полезно и интересно.

В сентябре 1939-го к нам в деревню пришли первые польские военнопленные. Мы работали на полях вместе с ними, научились говорить по-польски. У нас были прекрасные отношения, о какой-то враждебности не могло быть и речи. Им у нас в деревне было хорошо – жилье было, и они были практически свободны. Только постепенно становилось понятно, какое безумие эта война, в первую очередь война с Россией. Сейчас пишут, что, если бы мы не напали на русских, они бы сами на нас напали. Это полная ерунда! В то время у нас была такая сильная армия, что русские не могли на нас напасть.