Я другая

Больше всего Элен понравился Никита: долговязый, почти вдвое выше Элен, кудрявый, с вытянутым лицом и мяукающим голосом. Понравился не как мужчина, а как явление. Манеры Никиты — жесты и интонации — выдавали в нем человека, у которого не все хорошо с головой. Гораздо хуже, чем у Элен, которая привыкла быть самой странной в любом коллективе.

— Лена, а ты учишься где-нибудь? — поинтересовалась рыжая Майя. Глядя на ее полные губы, Элен подумала: они у тебя всегда такие или ты просто всю ночь с кем-то целовалась?

— Учусь. Я всю жизнь чему-нибудь учусь, — ответила Элен. Этим студентам необязательно знать, что в их ряды затесалась старшеклассница.

Илья поддержал ее:

— Она из моего клуба любителей редких фильмов.

— Что-то я не знаю такого клуба, — заметил Петр.

— Раньше в нем был только я. А теперь нас двое.

— А какие ты фильмы любишь? — спросила Майя. — Как ты относишься к аниме?

— Обожаю, — честно ответила Элен. Вот и повод подружиться с этими интеллектуалами: среди студентов так много поклонников экстремальной азиатской мультипликации!

Разговор тут же разгорелся. Через минуту Элен узнала, что у Петра дома на дисках целая коллекция, и не только аниме, но и японских фильмов. И что он и Майя были членами городского клуба анимешников. Дима, Света и Никита относились к сочувствующим.

Элен не удержалась и полезла за тетрадью.

Ее комикс натурально вырывали друг у друга.

— Ты потрясающе рисуешь! — восхищалась Майя.

— Прямо как Энки Билал, — добавил Петр.

Элен пожала плечами: что есть, то есть.

— Почему ты мне не показывала? — спросил Илья, совсем не сердитый, а, напротив, очень довольный, что Элен понравилась его приятелям.

— Ты не просил, Илюша.

— Ты давно рисуешь? Я за тобой что-то такого не помню!

— Давно, Илюша. Просто никогда не думала, что мои каляки-маляки могут понравиться кому-то, кроме меня.

Майя добралась до последней страницы и воскликнула, ткнув пальцем в персонажа по имени Элиас:

— Смотрите, да ведь это Илья!

— Ну-ка, ну-ка… — Петр заглянул через ее плечо. — И правда! Похож! А меня можешь нарисовать?

— Могу. Но на главную роль не рассчитывай!

— Конечно. Я согласен на эпизод.

Илья вдруг стал суровым:

— Лен, я тебя прошу: не надо меня больше рисовать!

— Почему?

— Не надо, — попросил он более вежливым тоном.

— Но почему? Какая причина?

— Не важно. Я просто этого не хочу.

— Ладно.

Илья долго смотрел на свой портрет и в заключение произнес:

— Даже оружия мне нормального не нарисовала!

Элен ничего не ответила: боковым зрением она видела, как к их группе кто-то приближается.

Та, кого заметила Элен, шла медленно, царственной походкой. Она, бесспорно, была красивой, но это была красота злой королевы. В ее одежде преобладал черный цвет: платье, куртка, туфли. Глаза она тоже накрасила черным, волосы были темными от природы, зато надменные губы и длинные ногти горели ярко-красным.

Элен сразу поняла, кто это.

«М-да… Илюша, с его любовью к мрачной красоте, не мог не влюбиться в эту мертвую царевну. В его глазах я по сравнению с этой девкой просто никто. Потому он и не торопился меня оприходовать. Ну да ладно, это мы еще посмотрим!»

— Привет, Илья! — улыбнулась она.

— Привет, Ира, — глухо и, кажется, немного виновато ответил тот.

Элен легко прочитала выражение ее лица: девушка выдала свою лучшую улыбку, чтобы у Ильи внутри закипело. Ей явно не очень понравилось, что Илья не один. Она собиралась напомнить ему, кто здесь главный, и сделать все, чтобы он воспылал чувствами, прогнал новую девчонку и вновь стал ползать за своей прежней любовью на коленях. По крайней мере, Элен на ее месте именно так бы и сделала.

Девушка в черном еще раз посмотрела в лицо Илье, потом вернулась к своей тусовке, центром которой были двое парней. Один — вальяжный, неповоротливый, с огромными ладонями, второй — высокий, приятнейшей наружности, в черном берете, из-под которого выбивались длинные волосы. Этот второй как-то невзначай обнял черную Иру за плечи.

— Что за ребята? — спросила Элен у Майи.

— Толстый — Листьев Дима или просто Л.Д. Наш поэт. — Майя говорила с неприкрытым ехидством. — Точнее, считает себя таковым. Пишет графоманию, снимает на видео, выкладывает на «Ютьюб». А в берете — Паша. Вот он — отличный парень.

— Мне кажется, или у Павла в волосах серебряные нити? — поинтересовалась Элен.

— Это не нити, — сказал Петр. — Это его волосы. Паша служил. И не где-нибудь, а на флоте, на подводной лодке. Несколько седых волос — это от радиации. Он так напугался, когда они появились… А капитан ему объяснил: радиация на всех по-разному действует, у кого-то не стоит, а у других просто волосы седеют. Так что Паше еще повезло.

Должно быть, эту историю, про волосы, все одногруппники Паши знали наизусть.