Я дышу, и значит – я люблю

Всю войну под завязку
                    я все к дому тянулся,
И хотя горячился —
                    воевал делово, —
Ну а он торопился,
                    как-то раз не пригнулся —
И в войне взад-вперед обернулся
                    за два года – всего ничего.

          Не слыхать его пульса
          С сорок третьей весны, —
          Ну а я окунулся
          В довоенные сны.

          И гляжу я дурея,
          И дышу тяжело:
          Он был лучше, добрее,
          Добрее, добрее, —
          Ну а мне – повезло.

Я за пазухой не жил,
                    не пил с Господом чая,
Я ни в тыл не просился,
                    ни судьбе под подол, —
Но мне женщины молча
                    намекали, встречая:
Если б ты там навеки остался —
                    может, мой бы обратно пришел?!

          Для меня – не загадка
          Их печальный вопрос, —
          Мне ведь тоже несладко,
          Что у них не сбылось.

          Мне ответ подвернулся:
           «Извините, что цел!
          Я случайно вернулся,
          вернулся, вернулся, —
          Ну а ваш – не сумел».

Он кричал напоследок,
                    в самолете сгорая:
«Ты живи! Ты дотянешь!» —
                    доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом
                    возле самого рая, —
Он поднялся чуть выше и сел там,
                    ну а я – до земли дотянул.

          Встретил летчика сухо
          Райский аэродром.
          Он садился на брюхо,
          Но не ползал на нем.

          Он уснул – не проснулся,
          Он запел – не допел.
          Так что я вот вернулся,
          Глядите – вернулся, —
          Ну а он – не успел.

Я кругом и навечно
                    виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться
                    я почел бы за честь, —
Но хотя мы живыми
                    до конца долетели —
Жжет нас память и мучает совесть
                    у кого, у кого она есть.

          Кто-то скупо и четко
          Отсчитал нам часы
          Нашей жизни короткой,
          Как бетон полосы, —

          И на ней – кто разбился,
          Кто взлетел навсегда…
          Ну а я приземлился,
          А я приземлился, —
          Вот какая беда…

1975

Баллада о детстве