Я! Еду! Домой! От чужих берегов

Все напряглись, я положил правую руку на рукоятку «коммандо», скинув автомат с предохранителя, и рулил одной левой, готовый открыть ответный, причем заранее понятно, что совершенно безнадежный, огонь. А что нам еще остается? Дрика тоже явно испугалась – закусила нижнюю губу, но ничего не произошло: нас проводили взглядами и свистом в ее адрес, не более. Может, и не банда, а может, у них другие планы. Ну и ладно, уточнять не будем – как проехали, так выдохнули разом в великом облегчении.

Все же путешествие по земле – не самолетом: тут всех встретишь, кто изволил на дорогу выехать, с каждым путями пересечешься. Можно сказать самому себе, что надо быть осторожней, да толку-то? Дорога ведь на самом деле одна, куда с нее денешься? Это как с подводной лодки.

Пока нам везло. Так везло, что дальше некуда. Нет, и шрам на морде от приклада никуда не исчез, чтобы я о нем забыл, и нога, простреленная в тот день, когда погиб Джефф, тоже дает о себе знать, и шрам на черепе от прошедшей вскользь пули остался внушительный, вроде как распахано, но все равно считаю – повезло. Нас не съели в первые дни, нам удалось вооружиться, нам удалось доехать до Порт-Артура, а оттуда до Хьюстона – и не быть съеденными целой стаей мутантов, осадивших нас в конторке на пирсе. И то, что мы все же не попали на пароход,– не к лучшему ли? Чем больше об этом думаю, тем больше убеждаюсь в том, что могло случиться все, что угодно. Нас трое, столько всего полезного,– и плюс наша главная трудность: хорошенькая молоденькая блондинка. Не зря же на нее повелся старый повадливый проповедник, создав нам очередную проблему. Хотя… не очень-то я верю в то, что нам грозило убраться оттуда без проблем. Не одно, так другое бы случилось, Преподобный Смит – персонаж труднопредсказуемый и очень опасный.

Леса становились гуще, и я поймал себя на странном ощущении неуверенности. До этого момента, где бы мы ни ехали, везде с дороги был полный обзор во все стороны – что в пустыне, что в прерии. И лес, вдруг закрывший мир с двух сторон и сузивший поле обзора до дорожного полотна с обочинами, выглядел чем-то враждебным. Теперь «видеть» было равносильно понятию «ощущение безопасности».

А затем мы проехали Москву. Москоу, Тексас, крошечный городишко, скорее даже крошечная деревенька, где и пары сотен людей не наберется, судя по всему. Однако «земляки» держались, мертвецов видно не было, а на улицах даже дети играли. Единственное, что изменилось в связи с наступлением новых и мрачных времен,– весь город был обнесен изгородью из колючей проволоки, а кроме того, в двух его половинах – город был разделен шоссе пополам – возвышались серьезные и мощные караульные вышки из толстых бревен, с защитой из мешков с землей на площадках: без артиллерии и не возьмешь.

Не удержавшись, я приветственно побибикал, проезжая через город, и какой-то мальчишка пронзительно свистнул мне вослед. Никаких других здравиц в нашу честь не было.

Так все спокойно и мило было до города Лафкина, до которого мы добрались во второй половине дня. И въезд в город поразил своей фортификационной мощью – немалый опорный пункт, в котором нашлось место даже для танка М60, уставившего длинное бревно пушки на дорогу, не считая автоматических гранатометов и крупнокалиберных пулеметов. Что еще интересней – службу несли военные, в сероватых оттенков «арпатах» и в шлемах с креплениями под ночники. Не национальная гвардия, не резервисты, а вполне настоящие вояки из сухопутных сил. Подъезд был усложнен разбросанными тут и там бетонными блоками, а пока ты ехал, за тобой поверх стволов следило чуть не два десятка глаз.

Остановили. Грамотно страхуя друг друга, подошли, причем сразу к обеим машинам.

– Куда направляетесь, сэр? – спросил, заглядывая в окно, сержант с мексиканскими чертами лица и в черных очках.

Тут все в черных очках, даже я в них. И Дрика. Сэм вот не носит, и Тигр с Соксом, а остальные – все повально. Уже привыкаешь, что они здесь вместо глаз: всегда сам на себя смотришь.

Когда я в последний раз видел своего младшего, он любил разглядывать свое отражение у меня в очках, а я никак не мог понять поначалу, почему он так, сурово хмурясь, все время заглядывает мне в глаза, да еще и поочередно – то в левый глаз, то в правый. А теперь я сам себя разглядываю в очках сержанта.

– Дальше,– махнул я рукой куда-то вперед.– На восточное побережье, почти к Канаде.

Он заметно удивился, затем сказал:

– Долгий путь. Думаете, что доедете?

– У нас выбора нет, надо ехать,– честно ответил я.

В разговорах с людьми, которые могут в тебя выстрелить и им за это ничего не будет, лучше всего быть доброжелательным и откровенным. Особенно тогда, когда эти люди, в сущности, ничего против тебя не имеют, а просто выполняют свою работу. Тогда зачастую вроде как человеческий контакт налаживается.

– Все равно далеко и долго,– сказал тот.– Собираетесь остановиться в Лафкине или едете дальше?

– Гм,– задумался я.– Мы это не обсуждали. А что, можно здесь остановиться? Здесь безопасно?