Я! Еду! Домой! От чужих берегов

Постоянно преследовало странное ощущение – вокруг почти нормальная жизнь. Мы разъезжаем на машине по городу. Разговариваем с людьми, что-то покупаем, о чем-то договариваемся – и никаких зомби вокруг, никакой реальной угрозы. И людей тоже не боишься: тут самые обычные люди, ведущие самую обычную жизнь. И мы вроде как примазались. Ненадолго.

Вечером умудрились даже отужинать добротными техасскими стейками, а потом заседали в баре, где к нам подсел тот самый наш «добрый вестник», представившийся наконец Заком. И добил нас окончательно, сообщив, что через три дня он собирается вести из города колонну наливников. Вести с охраной, и не просто вести, а прямо в Мак-Кензи, что в штате Теннесси, то есть абсолютно по пути с нами.

– Сколько туда?

– Примерно семьсот миль, чуть меньше,– сказал Зак.

– А к колонне можно пристать? Нас трое, кот с собакой и две машины. А то и вовсе одна – там видно будет.

Велик соблазн, велик. Конечно, идти с наливниками по опасной территории – та еще радость, но это все же не через Чечню и не через Саланг колонны гнать. А вот в большой компании, да еще и с охраной… Соблазнительно, очень, очень соблазнительно. Очень, мать его.

– Да без проблем,– сказал Зак, и мне захотелось его расцеловать.

Делать этого не стал, просто проставился.

А сегодня с утра старый пикап Сэма несся в обратном направлении – к городу Хьюстону, в кузове сидели мы с Дрикой и котом, а еще рядом стояли и пованивали соляркой две бочки. Очень возможно, что грузовик, если мы его найдем, придется заправлять. А вот с пикапом, увы, придется прощаться.

Уже знакомая дорога отматывала назад знакомые пейзажи, словно киноленту кто-то задом-наперед нам прокручивал. Погода снова стала солнечной, ясной, ураган, бушевавший в этих краях всего лишь три дня назад, словно стерся из памяти природы.

В Хьюстоне мертвецов стало немного меньше, и были они не такими энергичными, как во времена буйства стихии. Явно начали разбредаться по норам, чтобы завалиться в спячку. Хотя все равно их количество на улицах заметно превышало уже привычную норму. До урагана, проскакивая города, мы видели их куда меньше – это потом повылезло… добра такого.

В кузове сидеть было немного страшнее, чем в машине: сказывалось отсутствие стенок, вроде как открыт всем ветрам и всем формам агрессии со стороны мертвецов. Некоторые, особенно «ускорившиеся», время от времени гонялись за нами, заставляя хвататься за автомат и готовиться к обороне на случай, если тварям удастся догнать грузовичок. Но не удавалось. Один даже сумел ухватиться за борт, но вот от рывка сам на ногах не удержался: покатился по асфальту, расквасив морду.

Промелькнули слева уже знакомые сооружения нефтехранилищ и нефтезаводов, взятых под такую серьезную охрану, что даже соваться близко было страшно. Кроме того, мы обнаружили, что территория вокруг заводов патрулируется,– это тогда, в честь урагана, видать, все попрятались. Пару раз нам навстречу попадались бронированные «хамви», а еще раз мы встретили сразу два «страйкера» – хреноватых и, в общем, никудышных аналога наших БТР, вооруженных единственным крупнокалиберным М2, даже без второго пулемета, разве что круто выглядящих. Но теперь и они были супероружием.

На нас смотрели настороженно, и даже один раз остановили, как раз со «страйкеров». Поинтересовались, куда это мы собираемся, и, когда узнали, что к контейнерному терминалу, кивнули и предупредили, чтобы мы не совались «за таблички». Действительно, граница дозволенного была обозначена табличками с ярко-красными буквами: «Стой! Стреляем!»

Может, и правильно: нечего посторонним даже и крутиться вокруг местного богатства. Кстати, дали нам и волну для связи, предупредив, чтобы мы не отключали радиостанции и в любую секунду были готовы ответить на запрос. Хотя бы во избежание проблем.

Мост на Луп-Фривэй был под охраной все тех же «страйкеров» и «хамви», пристроившихся за рогатками со спиральной колючкой, а перед мостом было навалено немало трупов – пришлось, судя по всему, отбиваться от активизировавшихся зомби. Однако сейчас никто к военным не совался: зомби опять демонстрировали возросший интеллект, не проявляя суицидальных наклонностей.

На мосту нас вновь остановили, опять предупредив о необходимости быть на связи и о том, что «нельзя за флажки». Но это мы уже поняли и испытывать судьбу не собирались. Как хорошо, однако, было перед ураганом – полная свобода, а теперь вот так. Хотя черт его знает, хорошо было или плохо, потому что на Пасадена-Фривэй – самой главной и самой широкой улице в этом месте – мы увидели два обгоревших и расстрелянных из крупнокалиберного оружия грузовика, а возле них – объеденные останки человеческих тел. Военные, а кто еще мог быть, кому-то всерьез вломили. За что, интересно? Хоть по делу – или так, просто не понравились?