Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Нанетт прекрасно разбиралась в шопинге – а я страстно полюбил его с тех пор, как начал неплохо зарабатывать. Хотя нет, не совсем так. Мне всегда нравилось покупать, даже когда я был мальчишкой. Думая о детстве в Пиннере, я сразу вспоминаю магазины: разноцветные мотки пряжи в «Товарах для рукоделия», где бабуля покупала нитки и спицы для вязания; аромат свежеобжаренного арахиса, который дурманит тебя, как только заходишь в «Вулворт»; опилки на полу в «Сэйнсбери», где в отделе сливочного масла работала моя тетя Уин. Все эти места зачаровывали, сам не знаю почему. Я очень люблю коллекционировать вещи и еще дарить людям подарки, гораздо больше, чем получать. В детстве накануне Рождества моим излюбленным занятием было представлять, что бы я подарил своей семье: отцу – лосьон после бритья, бабуле – непромокаемую шляпу, маме… наверное, маленькую вазу из киоска рядом со станцией «Бейкер-стрит». Мимо него я всегда проходил, направляясь в Королевскую музыкальную академию.

Успех на музыкальном поприще дал мне возможность удовлетворить страсть к покупкам по полной программе. Из Лос-Анджелеса домой мы возвращались с таким количеством багажа, что перевес обходился дороже, чем сами билеты. Как-то до меня дошли слухи, что тетя Уин грустит и совсем пала духом. Я позвонил в автосалон и заказал ей новую машину, чтобы как-то ее ободрить. На протяжении долгих лет многие психологи и психотерапевты объясняли мне, что это нездоровая зависимость или что с помощью подарков я пытаюсь купить расположение людей. При всем уважении к профессии этих господ, я считаю их слова полным бредом. Мне незачем покупать чье-то расположение. Просто мне приятно, если люди чувствуют мою заботу о них, знают, что я подумал о них. Для меня огромная радость – видеть, как от радости меняются их лица.

Материальные вещи неспособны заменить любовь или личное счастье. Для того чтобы это понять, не нужен психолог. Я провел множество тоскливых одиноких ночей в роскошных домах в окружении дорогих и красивых предметов и все выводы давно сделал сам. Настоятельно не рекомендую заниматься шопингом после трехдневного кокаинового трипа, если, конечно, не хотите наутро проснуться в комнате, заваленной пакетами с разным дерьмом, которое вы даже не помните, как покупали. Или, как в моем случае, обнаружить, что вчера вы приобрели трамвай. Нет, не игрушечный. Настоящий трамвай. Мельбурнский трамвай класса W2 c прицепным вагоном. И вот теперь голос в трубке сообщает вам, что покупка будет отправлена из Австралии в Англию, но к вашему дому ее можно доставить, только прикрепив тросами к двум вертолетам «Чинук».

Так что я первым готов признать, что, размахивая кредиткой, порой принимал поспешные решения. Наверное, я бы как-то смог прожить без мельбурнского трамвая в моем саду и уж точно – без модели тиранозавра в полный рост, которого я предложил забрать у Ринго Старра под конец одной долгой ночи. Ринго тогда продавал свой дом, и огромная фигура допотопного чудовища во дворе смущала потенциальных покупателей. Но для меня, сколько я себя помню, коллекционирование всегда было приятным умиротворяющим занятием; мне нравилось изучать историю вещей, которые я собираю, будь то магнитофонные записи, фотографии, одежда или предметы искусства. Так я отношусь к этому сейчас, независимо от того, что происходит в моей личной жизни. Коллекционирование успокаивало меня, когда я был одинок и скитался в поисках пары, но точно так же оно меня радовало, если я был доволен и чувствовал себя любимым. Я знаю, то же самое ощущают и другие – например, коллекционеры моделей железных дорог, виниловых пластинок или марок. Мне повезло, у меня, в отличие от многих, есть деньги для того, чтобы удовлетворять свою страсть. Но эти деньги заработаны тяжелым трудом, и, если кто-то считает, что я трачу непомерно много на сущие глупости, боюсь, это их проблема. Виноватым я себя точно не чувствую. Возможно, это зависимость, но я долгие годы страдал от зависимостей куда более опасных, чем покупка столового белья или фотографий. И потом – шопинг делает меня счастливым! Представляете, в чулане моего дома в Атланте хранится целая тысяча свечей. Наверное, это чересчур. Но зато мой чулан – самый ароматный чулан в мире.