Я еще не жила (СИ)

- Наверное, котлы и машины поехали вниз, и все на своем пути переломали, - сказал рулевой, неотрывно глядевший на пароход. - Дьявольщина!..

Потом огни “Титаника”, горевшие все это время, погасли. И вдруг корабль начал подниматься вертикально. Это произошло в считанные мгновения: пароход поднялся, подобно указующему в небо черному персту, - и принялся погружаться. Великолепный “Титаник” ушел под воду со всем, что на нем находилось, - новейшей техникой, изысканной мебелью и фарфором, тысячами предметов роскоши. И с сотнями людей, которые не могли или не успели его покинуть.

А потом слуха всех, кто сидел в лодке, достигли крики и стоны. Это походило на один непрекращающийся крик! Сотни людей, барахтающихся в ледяной воде, взывали о помощи. Этель парализовал ужас; она огромным усилием стряхнула оцепенение.

- Вот теперь мы должны плыть к ним! - крикнула она матросам.

- Да, разумеется, - к изумлению Этель, подхватила миссис Харрис: аристократка побелела и дрожала, но крепилась. - Разве мы можем бросить этих несчастных?

Они огляделись, ища поддержки. Но остальные женщины сидели смирно как овцы; молодая мать всхлипывала, укачивая ребенка, и никто больше не подавал голоса. Кэйтлин опять беззвучно молилась.

- Нельзя туда плыть, мэм, - наконец угрюмо сказал рулевой, обращаясь к миссис Харрис. Он сплюнул в воду табачную слюну. - Слышите, какой там творится ад? Нас тут в лодке сорок семь душ, и нас непременно потопят, если мы приблизимся!

Этель уже почти не сомневалась, что он так ответит… Как они потом смогут жить с подобным грузом на совести?

- Побойтесь Бога! - воскликнула миссис Харрис.

- Не знаю, кто это устроил, Бог или дьявол, - отозвался рулевой Хитченс, - да только я в ответе за вас всех! Мне поручена эта шлюпка, и я не допущу, чтоб сорок женщин с детьми понапрасну утонули!

Он длинно выругался и поежился, кутаясь в черный бушлат; подышал себе на ладони, отогревая их.

- Теперь все молчать, это приказ. Будем ждать подмоги.

Женщины замолчали. Этель так устала и замерзла, что не могла связно думать. Крики вдали постепенно затихали - по мере того, как погибающие теряли силы.

Этель понимала, что если будет прислушиваться к этим напрасным мольбам, то лишится рассудка. То же чувствовали и остальные.

Спустя некоторое время одна из молчавших до сих пор женщин обратилась к рулевому и робко спросила, не могут ли они теперь что-нибудь сделать. Хитченс вытащил фонарь, чтобы осветить поверхность океана, - но тот оказался неисправным.

- У нас нет ни провианта, ни питьевой воды, ни компаса. И лодка перегружена, слишком велик риск, - сказал Хитченс. - Лучше подгребем вон к той шлюпке и свяжем их вместе. Там народу как будто поменьше, чем в нашей.

Они принялись грести; причем одного из уставших гребцов сменила на веслах миссис Харрис. Этель тоже хотела помочь, но не знала, с какого конца взяться за весло.

Шлюпки сблизились и легли в дрейф. Этель впала в дремотное состояние; она не знала, грезит наяву - или явь превратилась в кошмар. А потом вдруг Кэйтлин, про которую Этель успела забыть, растолкала ее.

- Просыпайтесь, мисс Этель, - воскликнула ирландка. - Если заснете в такой холод, уже не очнетесь!

Прошла целая вечность, прежде чем люди в шлюпках увидели приближающиеся огни. Уже светало, и они смогли различить очертания парохода. “Карпатия” пришла к ним на помощь!..

Теперь Этель взялась за весло - ей объяснили, как грести; другие женщины тоже сменяли гребцов, в том числе и Кэйтлин.

К тому времени, как они достигли судна, Этель так обессилела, что едва смогла подняться по веревочной лестнице. Потом она мешком свалилась на палубу и долго сидела, бессмысленно глядя перед собой.

Вокруг нее и других спасенных уже суетились стюарды; судовая горничная принесла ей плед и горячего чаю. Этель вспомнила о Кэйтлин, и мысль о брате тупой болью сверлила мозг; но она еще долго не могла подняться, чтобы встать и отправиться разыскивать Хью. Ей несколько раз посоветовали пойти прилечь - все свободные помещения “Карпатии” были предоставлены в распоряжение спасенных.

- Я не смогу уснуть, я должна найти моего брата, Хью Бертрама, - тупо повторяла Этель.

Но ей уже казалось, что она не найдет его среди выживших. Она слышала вокруг рыдания женщин, потерявших своих мужей и сыновей! Но неожиданно та самая горничная, которая ухаживала за Этель, принесла ей счастливое известие.

- Молодой джентльмен по имени Хью Бертрам на борту есть, его только что внесли в списки выживших, - сказала горничная. - Он сейчас в обеденном салоне. Но, кажется, ваш брат сильно простужен, - предостерегла она радостно встрепенувшуюся Этель.

- Главное, он жив! - воскликнула девушка.

Этель хотела бегом броситься в салон, но у нее болело все тело и ноги не слушались. Изнемогая от нетерпения, она преодолела расстояние до салона, где уже сидели группами женщины, закутанные в одеяла, и лежали несколько больных, за которыми ухаживали врачи.

Светлые волосы Хью Этель разглядела с порога. Она бросилась к брату, и тот, просияв от радости, сразу же попытался сесть; после чего зашелся в жесточайшем кашле.