Я еще не жила (СИ)

- Я тебя люблю, - сказал он. Снова сжал ее пальцы своей сильной рукой. - Кажется, я этого еще не говорил! Ведь не говорил?

Этель умилилась и вместе с тем ощутила большую неловкость.

- Не говорил - и, по-моему, еще не время! Конечно, нас считают женихом и невестой, но… это рано.

Этель взглянула на свою левую руку, без всякого кольца.

- Особенно сейчас, Гарри.

Он кивнул. Снова придал своему лицу приличествующее скорбное выражение.

- Я понимаю.

Этель снова подумала, как мало, в сущности, она еще знает этого человека…

Когда они допили кофе, Гарри расплатился, и молодые люди вышли на улицу. Этель взглянула на Кэйтлин, томившуюся на кожаном сиденье экипажа, и горничная робко улыбнулась ей. Этель снова повернулась к Гарри.

- Спасибо тебе большое за все. Но мне кажется, что мы тебя задерживаем. Дальше мы с Кэйтлин справимся сами, правда?

Гарри нахмурился. Конечно, ему это не понравилось; особенно после того, как Этель убедила его снабдить деньгами на расходы самовольно нанятую служанку.

- Разве у тебя нет никаких дел? - настаивала Этель.

- Тебе так не терпится от меня избавиться? - проворчал американец, окидывая недобрым взглядом обеих девушек.

- Ну, Гарри!

Этель вдруг первая обхватила его за шею и заставила наклониться; и так, почти обнимая и щекоча его своими русыми локонами, прошептала на ухо, что они с горничной будут покупать интимные предметы туалета.

Молодой делец рассмеялся и смягчился.

- Что ж, тогда не буду вас смущать, дамы.

Гарри приподнял шляпу и, слегка поклонившись раскрасневшейся Этель, повернулся и пошел прочь, постукивая тростью.

Постояв пару мгновений на тротуаре, Этель решительно подошла к Кэйтлин и забралась в коляску. Сложив руки в новых серых перчатках поверх новенького вышитого ридикюля, велела кэбмену катить дальше по Пятой авеню.

- Я плохо помню город, - сказала она молчавшей Кэйтлин, - в прошлый раз я была здесь в четырнадцать лет, с отцом и братом. А Гарри был тогда уже взрослым человеком, студентом Гарварда… Правда, классическое образование ему мало пригодилось.

Для Кэйтлин все это было сказкой о безоблачной жизни богачей, и она слушала молча и насупленно. Когда Этель замолкла, ирландка вдруг покраснела и произнесла:

- Мисс Этель, а как же компенсация? Вы говорили, что хотите чего-то там добиваться?

- Да. Непременно, - Этель кивнула.

Она стянула с правой руки перчатку и похлопала ею по сиденью между ними. В задумчивости прикусила губу.

- Я полагаю, начать нужно не с этого. Вы помните, еще на “Карпатии” наши дамы собирали средства на помощь нуждающимся? Они назвали это Фондом помощи спасенным. Мы должны выяснить, где собирается их комитет, и обратиться туда.

- Да кто я такая, чтоб меня там послушали, в этом комитете, - Кэйтлин запунцовела. - Им небось никаких денег не хватит на всех бедняков, которые к ним туда набегут!

- Ну, это вряд ли. Помогать будут только тем, кто был в списках спасенных, и их семьям! И, я думаю, многие захотят внести свою лепту, - сказала Этель, вспоминая доброту женщин с “Карпатии”. - А счета из магазинов можно оплатить и потом, - прибавила она.

Больше они не говорили об этом. Остановив экипаж у другого, универсального, магазина, обе девушки принялись выбирать себе белье, и даже увлеклись этим; в других отделах Этель приобрела душистое мыло, туалетную воду, кольдкрем* и пудру, маленькие щипцы для завивки, гребни для волос, шпильки и большую коробку гигиенических прокладок. Брату Этель купила бритву, пару рубашек и подтяжки - его размеры она знала назубок.

Кэйтлин неожиданно расплакалась, увидев эти мужские подтяжки; и Этель поняла, что она вспомнила о собственной невозвратимой потере. Обняв ирландку за плечи, Этель поспешила увести ее из магазина.

Когда они вернулись в гостиницу, девушка проведала брата, который ужасно скучал и попенял ей, что она не принесла ему хотя бы газет. Гарри, по-видимому, не было, - а через пять минут в дверь позвонили: мальчик-посыльный принес записку от жениха. Гарри сообщал, что его не будет до вечера.

“Уже почти вечер”, - в тревоге подумала Этель.

Ожидая прихода Гарри, она переоделась в одно из купленных платьев, лиловое с отделкой из черных кружев, и заново причесалась с помощью Кэйтлин. И едва успела: Гарри появился на пороге, все в том же сером деловом костюме. Увидев такое преображение невесты, он пришел в восторг.

- Как ты кстати! У меня для тебя маленький подарок, - и американец раскрыл бархатную коробочку для украшений. Взволнованная Этель догадалась, что там может быть. Обручальное кольцо, конечно же: Гарри решил, что для этого самое время!

Колечко было изящным серебряным, с маленьким сапфиром.

- Я понимаю, что для развлечений сейчас не время, - сказал Гарри, посерьезнев. - Но нам пора наконец покончить с неопределенностью. Этель Констанс Бертрам… ты примешь от меня это кольцо?

Он дрогнул, словно хотел опуститься на колено; но остался стоять, глядя на девушку почти с пугающей страстью и серьезностью.