Я еще не жила (СИ)

Она в своей первой жизни встречала медные и серебряные зеркала, но отражение в них было смутным и неверным, и человек никогда не знал своего настоящего лица - только другие видели его таким, каков он есть в действительности… Может быть, здешние мастера преуспели больше?

Жрица встала с кровати, на которой сидела, покончив с одеванием; она огляделась и вдруг заметила туалетный столик из красного дерева. Она снова улыбнулась: женщины этого мира, конечно, тоже любили наводить красоту и узнали множество новых способов делать себя прекрасными. И над этим столиком было зеркало - изумительно большое и ясное, из какого-то неведомого стекла!

Затаив дыхание, бывшая Амен-Оту приблизилась к столику и села на табурет перед ним. Она зажмурилась, долго не решаясь взглянуть на себя новую. И наконец решилась.

На нее из зеркала смотрела молодая смуглая, черноволосая и черноглазая женщина. Уже наступил вечер, и комната тонула в сумерках; бывшая Амен-Оту пожалела, что негде взять огня. Но даже без огня она узнала это отражение. И лицом, и телом она почти не отличалась от себя прежней, двадцатилетней, - Амен-Оту вспомнила, что умерла от лихорадки, наколов себе ногу колючкой. И короткие черные волосы с ровной челкой были такие же, как она носила всегда…

Но нет! Кое-что еще изменилось!

Амен-Оту прикоснулась к правой щеке: там была лиловая татуировка, изображавшая свернувшуюся змею, - как раз под глазом. Это не слишком уродовало ее, но было весьма заметно…

И сама она в потемках как нельзя больше походила на мертвеца.

Ей захотелось зажечь светильники, озарить всю эту комнату, прогнать демонов! Но она не знала, как это сделать. Она ничего здесь не могла!

Амен-Оту замычала от бессилия, и слезы покатились по ее щекам. Что ее теперь ждет? Почему рыжему богу зла дана такая власть, а светлые боги бездействуют?..

Тут щелкнул хитрый замок на двери, и вошел слуга. Амен-Оту быстро повернулась к нему, не вставая с места: это оказался тот же самый прислужник. Он улыбнулся и что-то почтительно спросил у нее. И жрица сразу же поняла - он спрашивал, почему она сидит здесь в темноте.

А потом слуга надавил на какой-то выступ в стене: загорелась лампа, которая не требовала ни масла, ни фитиля, и свет разлился по всей комнате. Амен-Оту уже устала удивляться здешним чудесам. Эти люди на каждом шагу пользовались магией, о которой в ее времена и не слыхивали!

Амен-Оту поднесла к лицу свои тонкие смуглые руки, желая получше рассмотреть их. Но тут случилось ужасное. Ее плоть стала на глазах таять и тлеть, обнажая кости: боли жрица не испытывала, но в нос ей ударил ее собственный смрад, и она понимала, что может рассыпаться прахом в считанные мгновения. Если только не…

Она вовремя догадалась, в чем дело; и, нажав остатком пальца на тот же выступ в стене, погасила свет. И вслед за этим Амен-Оту услышала истошный вопль прислужника - он увидел, что с ней творится. Должно быть, то же самое происходило на свету с ее лицом!.. Сможет ли она восстановиться обратно, и как быстро?

Но теперь ее занимало другое. Если этот раб сбежит и расскажет обо всем прочим людям на корабле… У него тряслись колени, и он прислонился к стене, глядя на нее в беспредельном ужасе. Когда Амен-Оту двинулась к нему, этот человек всхлипнул от страха и присел, закрыв лицо руками: он что-то пробормотал, должно быть, молился своим богам…

Благие боги Та-Кемет не спасли свою преданную жрицу, Амон не защитил ее - и вряд ли теперь боги этого варвара заступились бы за него. Но Амен-Оту не желала убивать его, хотя могла бы. Она схватила слугу за запястья и силой отвела его руки от лица. А потом положила свои мертвые пальцы ему на виски: и несчастный слуга смотрел на нее зачарованно, как на саму Маат, не смея шевельнуться.

- Ты ничего не видел. Ты ничего не вспомнишь, - произнесла жрица, глядя ему в глаза. Ее сила внушения возросла многократно, она чувствовала это - и теперь убедилась. Слуга содрогнулся, а потом обмяк, как будто заснул; но через несколько мгновений встряхнулся и встал.

Он пошатывался, однако больше не казался испуганным. Он посмотрел на Амен-Оту и слегка поклонился; и жрица улыбнулась. Она не знала - прекрасно ли по-прежнему ее лицо, как при жизни, или теперь стало лицом мертвой. Но этот человек явно больше не видел разницы…

Слуга покинул каюту, и Амен-Оту сразу же подняла руки к лицу, жадно рассматривая их. Кости опять начали покрываться плотью, но это происходило не мгновенно.

Она отважилась посмотреть на себя в зеркало, только когда руки обрели прежний вид. Жрица не знала, сколько прошло времени. В круглое окно светила луна, но ее лучи не были опасны для воскрешенной: и она долго любовалась на свой призрачный лик, которого не видела многие хенти лет.