Я еще не жила (СИ)

Задернутые “шторы” защищали ее от безжалостного Ра, как и любая плотная ткань, - она заметила; и разрушение под воздействием света стало происходить медленнее. Позавчера жрица проверила это, когда осталась одна: она высунула руку в окно, которое выходило на большой сад, и принялась считать вслух. Рука истлела до костей, когда она досчитала до десяти. И потом восстановилась через пятьдесят мгновений.

На другой день после этого опыта египтянка узнала, что люди нового времени пользуются часами, точно отсчитывающими время, - гораздо точнее и удобнее водяных. Такие часы из резного дерева стояли на “каминной полке” в ее спальне. Она стала постоянно с ними сверяться - ее зачаровывало движение черных стрелок, отсчитывавших время ее новой жизни. Настоящее священнодействие: хотя эти варвары относились с пренебрежением к часам своей жизни, как и ко многим другим своим богатствам.

Служанка ушла; тогда Амен-Оту села в кресло у кровати и принялась листать словарь. Она порою сильно тосковала, но никогда не скучала, оставшись одна. Этот “английский” язык оказался легким для изучения - хотя в нем обнаружилось очень много новых слов, обозначавших новые вещи, он был гораздо удобнее сирийского и аккадского языков, которые она изучала в прошлой жизни. Возможно, потому, что у этих варваров была такая удобная письменность. Слова, которые изображались не с помощью рисунков или клиньев, а только перестановкой отдельных букв, - до чего просто!..

Ее отвлекло появление Мистера Маклира. Амен-Оту вздрогнула и чуть не уронила книгу с колен.

Старик сел напротив нее на стул и, участливо улыбаясь, погладил свою седую с рыжиной бороду.

- Как ваше здоровье, Амина? - спросил он.

- Хорошо. Благодарю вас, - ответила египтянка, медленно и тщательно выговаривая слова.

Некоторое время ее покровитель изучающе смотрел на нее; и это почему-то ей не понравилось. Амен-Оту попыталась проникнуть в его разум, но встретила глухое препятствие. Смертные тоже могли защищаться от нее - хотя наверняка не сознавали, как они это делают…

Амен-Оту ощутила сильное желание испытать этого человека; и одиночество становилось все непереносимее. Оно было даже хуже, чем одиночество в плену у смерти, потому что тогда время ощущалось совсем иначе.

- Я тоскую, - медленно выговорила она, умоляюще глядя на Мистера Маклира. - Когда я смогу… встречаться с другими людьми?

Мистер Маклир снова ласково улыбнулся. Он взял ее руку и погладил своей сухой морщинистой рукой.

- Бедное дитя. Конечно, вы тоскуете, так далеко от всего привычного, - ответил он. - Мы скоро поедем домой, и там вы познакомитесь с семьей вашего мужа, они помогут вам отвлечься. А когда кончится срок вашего траура, мы будем снова устраивать большие приемы.

Последнего слова египтянка не поняла. Что значит “приемы”? Наверное, празднества, где много людей и много света. Она быстро отвернулась, чтобы не выдать своего страха.

Мистер Маклир понял ее по-своему, приняв это за смущение. Он снова отечески похлопал жрицу по руке, а потом встал и предложил ей прогуляться по саду.

- Вам нужен воздух, - сказал он.

- Не… сейчас. Лучше вечером, - ответила она с запинкой.

Старик, кажется, обрадовался тому, что не придется ее развлекать.

- Как хотите, дорогая.

Она вдруг задумалась о том, чем он занимается, когда выходит от нее. Как вообще мужчины этого времени получают свое богатство?

Мистер Маклир покинул комнату, и Амен-Оту осталась одна со своей книгой. Но читать ей больше не хотелось. Жрица встала и прошлась по спальне, равнодушно трогая предметы, которые до сих пор так восхищали ее.

Она подумала, что Мистер Маклир вовсе не так добр, как сначала показался. У нее появилась догадка, почему он так заботится о ней, о чужеземке. Возможно, ее мертвый муж завещал ей большое богатство, а теперь Мистер Маклир пользовался этим золотом, потому что считал ее полной невеждой!

Ей нужно быть осторожнее и притворяться глупее, чем она есть. И, уж конечно, нельзя показывать старому Мистеру Маклиру, как быстро она учится.

Впервые она пожалела человека, который считался ее супругом…

Но ведь и сама она использовала всех людей вокруг себя, разве нет? Что теперь есть Маат? Или Маат окончательно умерла, и ей нужно искать какую-то новую правду, правду варваров?..

Это было далеко не все, чего она страшилась. Каждый вечер та, которая была Амен-Оту, принималась ждать своего нового повелителя. Того, кто сотворил ее заново! Звался он Сетхом или как-то иначе - он, как и она сама, боялся света истины, и мог бы явиться только ночью…

Но до сих пор этот демон не давал о себе знать. Неужели ждал, пока она не наберет полную силу и не освоится в новой жизни? А может, ждал того “большого приема”, о котором говорил Мистер Маклир? Или был занят в другом месте?

Возможно, где-то в других местах были существа, подобные ей, - возможно, этот демон возрождал других из праха мертвых, и желал подчинить себе также и их?..