Я еще не жила (СИ)

Когда ее ассистент откланялся, молодая хозяйка еще долго писала и размышляла, сидя за столом. Отошла ко сну она только ближе к рассвету. А на другой день решила пригласить к себе жреца Хайю, одного из своих египтян: ее подопечные поселились вместе с другими в Солт-Лейк-Сити. Всего неумерщвленных под ее властью насчитывалось двести тридцать восемь, вместе с этими последними. Для их нужд было приспособлено одно из общежитий, выстроенных для рабочих Маклира, где и обитало большинство подданных Амины Маклир: хотя их существование в целом было гораздо комфортнее жизни среднего американского рабочего.

Амина приняла жреца в пустой гостиной, куда горничная подала напитки и закуски. Хайя вошел, кланяясь. Пиджачная пара смотрелась на нем нелепо - тем более, что он продолжал брить голову. Ее египтяне сохранили не только свои тела, но и прижизненные имена: сама Амина только недавно поняла, что для американского уха все их “туземные” имена звучат одинаково.

- Здоровья и процветания тебе, госпожа, - произнес Хайя. Амина кивнула.

- Садись.

Наедине они предпочитали общаться, как это было принято в их время, и на своем языке. Хотя при необходимости пользовались и другими языками.

Хайя сел. От угощения он вежливо отказался; некоторое время оба молчали, исподволь рассматривая друг друга. Наконец жрец спросил:

- Зачем ты желала меня видеть? У тебя есть приказания, госпожа?

Амина качнула головой.

- Я желала только осведомиться о вашем благополучии.

Хайя, улыбнувшись, склонил обритую голову.

- Мы благоденствуем благодаря тебе и мистеру Маклиру. Удивительно, что ты пожелала призвать меня сегодня, царица: я сам хотел поделиться с тобой плодами своих размышлений.

Амина тоже удивилась и несколько встревожилась.

- Слушаю тебя.

Хайя взял чашку кофе и со вкусом сделал глоток.

- Считаешь ли ты нашу вторую жизнь… и то, что мы творим, благом?

Амина нахмурилась. Конечно, от жреца можно было ожидать подобного вопроса.

- Мы делаем благо. Но зла мы творим намного больше. Нам следует помнить о том, что…

Хайя перебил ее неожиданным резким смехом.

- Стало быть, ты полагаешь, что мы подчиняемся тому же нравственному закону, что и смертные?

- Безусловно, - пылко ответила Амина. - И наша ответственность значительно больше, поскольку нам так много дано!

- Перед кем, госпожа? Перед кем ты собираешься держать ответ, и какова твоя конечная цель?

Амина растерялась под тяжелым взглядом темных глаз жреца.

- Ты уповаешь на какое-то спасение для нас всех, на “вторую смерть”! Но что, если эта смерть будет окончательной? Какой еще высшей награды ты ждешь - и неужели думаешь, что заслужишь ее, ведя такую жизнь?..

Он все давил, давил ее взглядом.

- Мне не дано этого знать. И тебе тоже, - прошептала Амина.

- Я знаю, ты была великой жрицей. Я тоже был в числе избранных слуг Амона. Ты помнишь, сестра, чему мы учили верующих, которые приходили к нам?..

Хайя снова сипло засмеялся. Глотнул кофе и откусил кусочек халвы.

- Мог ли кто-нибудь из нас вообразить что-то подобное? Теперь любой простолюдин обладает сокровищами, о которых мы не могли и помыслить! Мы вернули себе радости плоти - нас окружают яства, зрелища, музыка, женщины, которыми наслаждаются те из нас, кто желает… Но все это пресыщает, даже теперь. Меня куда больше манят наслаждения ума.

Амина наклонила голову, глядя на собеседника исподлобья.

- К чему ты ведешь?

Но она уже догадывалась… И все больше ей казалось, что она совершила ужасную, непоправимую ошибку.

- Все, чему мы учили, оказалось ложью. Так называемое добро бессильно - и Маат не существует, - ответил жрец, усмехнувшись. - Повсюду те, кто силен и жесток, владеют добрыми и пожирают их! Только они истинно счастливы - те, кто правит, берет, царствует! И после нашей смерти это не изменилось!

Он шумно втянул носом воздух.

- Где они, те умершие праведники, о которых ты думаешь? Существуют ли они еще? Я не видел никого, кроме нас и нам подобных!

Амина шевельнула губами, не находя нужных слов. Она могла бы возразить жрецу в более спокойном состоянии духа; но теперь только сказала:

- Хайя, ты уже не помнишь, что мы с тобой по-прежнему на земле, а не в царстве мертвых? Ты не помнишь, как был воскрешен ты сам?..

- Я никогда этого не забуду.

Хайя поднялся и низко поклонился.

- Я навеки признателен тебе, царица, за этот дар жизни. И я наслажусь им сполна.

Он улыбнулся.

- Сбылись наши древние чаяния, госпожа, - теперь мы можем жить вечно! За счет других, как это было всегда.

Амина, похолодев, сцепила руки. Хайя давал ей понять, что не намерен восставать против ее власти открыто - и прямо сейчас; он будет сохранять мир, но до первой благоприятной возможности. Египтянка с тревогой подумала о своем покровителе.