Я еще не жила (СИ)

На сердце стало тяжело. Нет, она не жалела, что вернула дыхание жизни - и даровала новые радости жизни этим несчастным; однако подобных последствий она не предвидела. Царица молча поднялась и вышла.

Она пообедала в своей комнате в одиночестве. И только тогда нашла в себе силы взглянуть на письма от Хью. Казалось, она была с ним и любила его в какой-то другой жизни!

С первых же строк на нее нахлынули теплые и щемящие воспоминания. Письма были очень длинные - Хью вначале извинялся перед возлюбленной, что не давал о себе знать так долго, потому что был слишком занят: пришлось догонять своих сверстников в университете. Он в подробностях описывал свою студенческую жизнь, свой город, говорил о своих чувствах в разлуке.

“У меня теперь много товарищей, много занятий: я участвую в соревнованиях по гребле, и показываю неплохие результаты, - писал Хью. - Но все это как будто проходит мимо меня, не задевая, потому что меня настоящего здесь не знает никто! Ты - главная правда моей жизни, и моя единственная любовь…”

Амина прервала чтение: ее щеки были мокры от слез. Как давно она не плакала, даже наедине с собой!

“Как я жалею, что тебя в эту минуту нет рядом со мной, что я не могу взять тебя за руку, поцеловать. Что я не могу показать тебе все то, что знаю и люблю с детства! Что мы с тобой не можем… Ну конечно, ты все понимаешь, дорогая! Однажды ты обещала, что сможешь навещать меня в Англии: я верю, что ты сдержишь слово, и жду тебя”.

В конце послания была приписка:

“Я пока не понимаю, какое значение ты придаешь этому скарабею, но чувствую, что он очень важен. Я поместил его в банковский сейф, и шифра не сообщал даже отцу”.

Вечером Амина хотела выйти в сад, прогуляться: на другой день ей пора было возвращаться в Солт-Лейк-Сити. Внизу в холле ее неожиданно подстерег Меранх.

Писец преклонил перед нею колени и поцеловал край ее платья. Этот египтянин, который был низшим из четверых, - “слугой слуг” и похороненным не по правилам, - единственный, похоже, чувствовал к своей избавительнице искреннюю благодарность… Меранх взволнованно, мешая египетские и английские слова, попросил ее взять его на службу - секретарем, если он покажет себя достойным. Амина с улыбкой коснулась лба египтянина и обещала, что найдет для него дело.

Хотя бы один! Она достаточно узнала людей; и понимала, что это уже много.

========== Глава 24 ==========

Уже не в первый раз она замечала косые взгляды, ощущала их обнаженной кожей, слышала завистливые перешептывания дам; и ей ни к чему было напрягать слух и читать мысли, чтобы угадать суть. Так называемый “большой свет” Америки - это царство богатых женщин; светские сборища всегда были царством женщин, тонких намеков и изощренных словесных поединков, к которым неспособны мужчины!

“Отчего умер ее муж, интересно знать? Эта черная дикарка презирает всех нас, а вы только поглядите на нее!.. Почему Маклир не выдаст ее замуж снова, или он так и собирается содержать ее до конца своих дней? Да что вы, милочка, этот старый развратник сам с ней путается - она хоть по бумагам ему и племянница, а стоит только копнуть поглубже! И, разумеется, Маклир не хочет выпускать из рук ее денежки…”

Амина, одиноко стоявшая у стены с рюмкой коктейля в руках, устремила пристальный недобрый взгляд на графиню Ринальди и ее подругу, которые стрекотали в противоположном углу зала, обмахиваясь веерами. Почувствовав взгляд молодой хозяйки, сплетницы тут же, как по команде, примолкли и отошли. Они ее боялись, не умея себе этого объяснить! Амина улыбнулась сама себе и пригубила свой напиток.

Да, эти гостьи были правы, - она отчасти их презирала, презирала их недалекость и злоязычие; но, вместе с тем, и жалела, и завидовала… Египтянка была почти полностью лишена женского общества, если не считать горничных. Ее помощники из числа неумерщвленных были все мужчины - Амина убедилась, что так оно гораздо лучше, и мужчинами можно управлять, не вызывая ненависти и соперничества, как непременно было бы с женщинами, обладающими сходными качествами! Впрочем, женщин среди ее подданных оказалось мало, в несколько раз меньше.

Это было и неудивительно - немногие женщины могли бы найти в себе твердость сделать такой жестокий и ясный выбор, даже после смерти; и немногие, как Амина подозревала, были сочтены достойными, чтобы попасть в это “чистилище”. Это христианское слово, пожалуй, подходило к их положению.

Но временами ей очень не хватало женской дружбы. В своей первой жизни, будучи пророчицей Амона, огражденной от всех своей святостью, египтянка не испытывала в этом столь сильной потребности… но тогда у нее вообще не было особой потребности в человеческих привязанностях!

Однако сплетницы были правы и в другом: репутация семейства Маклир находилась под угрозой, и доверие к ее покровителю в обществе падало, несмотря на его миллионы. Амина успешно применяла гипноз, когда это требовалось для дела, и это помогало при работе с юристами, как и с бизнес-партнерами; но оболванивать всех смертных подряд - и постоянно было невозможно. И она помнила о конечной цене.