Я еще жив. Автобиография

Но кто должен был петь? Хоть вся эта затея и носила мое имя, это был самый настоящий биг-бенд, не шоу одного человека. Отчасти из-за глубокого внутреннего музыкального стремления, отчасти из-за личных потрясений последних лет я хотел уйти с авансцены и спрятаться от всеобщего внимания на своей излюбленной табуретке барабанщика. К тому же я хотел, чтобы наша музыка получилась настоящей, стала истинной – насколько это только было возможно – данью памяти джаз-наследию прошлого. Я не хотел быть на первых ролях.

Во время тура Both Sides я начал каким-то образом сближаться с Тони Беннеттом. Тогда он только начинал новый виток своей карьеры в качестве современного артиста поколения MTV. Это было находчивым перевоплощением, двигателем которого стал его сын Дэнни после того, как он взял на себя контроль над менеджментом карьеры своего отца. В какой-то момент я увидел его по телевизору, и он говорил: «Сейчас существует несколько великолепных авторов песен, и Фил Коллинз входит в их число».

Я помню, как подумал: «Черт возьми, Тони Беннетт слышал что-то обо мне».

Когда мы запустили всю эту идею, я представлял себе вывеску напротив концертного зала: «The Phil Collins Band, дирижер – Куинси Джонс, приглашенный гость – вокалист Тони Беннетт».

Наши пути несколько раз пересекались, и один из таких случаев произошел в Австралии, когда мы жили в одном отеле, и я оставил мистеру Беннетту записку. В ней я писал, что раздумывал о создании своего собственного биг-бенда, и почел бы за честь – в случае его согласия – выступать вместе с ним, если моя идея когда-нибудь воплотится в жизнь. В ответ он написал мне, что испытывал огромный интерес к этому проекту.

В тот момент мы почувствовали, что начинает что-то получаться, и позвонили Тони Беннетту. И снова он ответил, что согласен петь в моем биг-бенде. Таким образом, к моему огромному удивлению и гордости, мы нашли основных артистов, хотя Беннетт-младший вряд ли мог гарантировать, что его отец сможет всегда работать с нами после десяти часов вечера.

Итак, предстояло решить: что же мы будет играть? Гарри Ким, наш трубач, проявил дальновидность, предлагая не исполнять композиции Каунта Бэйси и других артистов, потому что в этом случае мы будем обречены на провал. Они были одними из лучших музыкантов за всю историю. Я помнил каждую ноту из альбома Бадди Рича Swingin’ New Big Band, так как постоянно слушал его с того момента, как впервые услышал его в 1966 году. Именно этот альбом открыл для меня новый великолепный мир музыки, который показал мне Каунта Бэйси, Сонни Пейна, Гарольда Джонса, Джо Джонса, Дюка Эллингтона и многих других. Я не собирался покушаться на эту святыню.

В общем, Гарри предложил сделать то, что никто другой сделать не мог: придумать новое инструментальное исполнение для моих песен (как во время работы в Genesis, так и из сольных альбомов).

Мы с Гарри встретились в Эрмансе. У него было много контактов серьезных музыкантов, которые могли бы помочь с аранжировкой, и мы с ним обсуждали, какой материал взять. Решили, что он передаст выбранные песни своим знакомым, а потом мы посмотрим, что из этого получится.

Я собрал умелых музыкантов, которые обладали достаточным мастерством, чтобы играть в The Phil Collins Big Band песни Фила Коллинза в стиле настоящего биг-бенда: в качестве специального гостя к Куинси и Тони присоединился Дэвид Сэнборн с саксофоном. Другими участниками были: Гарри на трубе, Дэн Форнеро (также на трубе), Луис Конте (перкуссия), Дэрил Стёрмер (гитара), Нэйтан Ист (бас), Брэд Коул (фортепиано), Артуро Веласко (тромбон), Эндрю Вулфолк (саксофон), а также музыканты из WDR Big Band. В итоге в состав входили примерно двадцать человек.

Учитывая такое большое количество музыкантов, которым придется играть вместе на сцене, я должен был предугадать, что конфликтов между участниками избежать не удастся. Но я никак не ожидал, что проблемы возникнут у кого-либо из лидеров группы.

Мы запланировали восемь выступлений, первое из которых должно было состояться в лондонском «Альберт-холле» 11 июля 1996 года в рамках концерта в честь первого официального визита президента ЮАР Нельсона Манделы в Великобританию. Он сообщил, что не хотел обычного формального ужина – он хотел вечеринку.