Я. Философия и психология свободы

Сошлюсь на два классических примера в западной цивилизации: (i) распад Микенского царства на независимые города-государства, создавшие вскоре потрясающую культуру эллинизма; (ii) превращение республиканского Рима, по мере приращения все новых территорий, в империю, породившую гражданские войны, т.е. геноцид титульной нации, разложение социальных устоев и полное исчезновение римлян как этноса в последующей истории. Тогда, кстати сказать, культурную эстафету европейской цивилизации подхватили осколки империи, и среди них в средние века самыми прогрессивными оказались опять итальянские города-республики, в археологическом слое которых лежали руины древнего Рима.

Предметом этой статьи является не история, а ее законы. Э . Тейлор говорил: «Если можно установить закономерность на основании комплекса фактов, то роль истории с теми подробностями, которые она устанавливает, в большой степени окажется второстепенной. Если мы видим, как магнит притягивает кусок железа, и если нам удается на основании опыта вывести общий закон о том, что магнит притягивает железо, то нет необходимости углубляться в историю данного магнита». Это научное правило полностью применимо и к истории. Необходимо лишь заметить факты и сложить их в закономерность.

Постулат о гибели империй я привязываю к трем другим психологическим феноменам: закону иерархической пирамиды, закону сакрализации власти и закону родины.

История России напоминает одну новеллу Э. По. Героя того рассказа, умирающего от туберкулеза, друзья погружают в гипнотический сон за несколько мгновений до агонии. Он пребывает в этом состоянии долгий срок – месяцы и месяцы без каких-либо изменений, оставаясь живым трупом. Наконец, друзья решают вернуть его в бодрствование. Этот человек пробуждается и – через несколько тех самых отсроченных мгновений до агонии – умирает. А затем с ним тут же происходит то, что должно было произойти с мертвым телом за все эти месяцы, – полное разложение. И вот на постели уже лежит зловонная масса вместо тела.

В. Розанов писал в год Октябрьской революции: «Русь слиняла в два дня. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей... Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса». Всякий раз как в России умирает очередной Хозяин, державший страну в железной узде, наступает смутное время, как будто разбудили спящего человека и его кошмарные сновидения стали явью. Начинается стремительное разложение государственного организма: юг хочет отделиться от севера, восток – от запада и окраины - от центра. Необъятное единство, купленное большой кровью, оказывается под угрозой. Империя рискует лишиться главного и, пожалуй, единственного предмета национального нарциссизма – великодержавности.

И тогда для спасения Единой и Неделимой возникает жизненная потребность в очередном Владыке. Престол просит хозяйских чресл, а холопские спины – отцовского кнута. Нужен тот, кто всех поставит по местам и свяжет разлагающееся тело державы вертикалью священной власти. Нужен тот, кто вернет кошмар в сновидение, сделает реальный мир усыпальницей. Для национального чувства, для тех, кому Империя – альфа и омега, живой труп лучше мертвого. Патриоты видят в этом соломоновскую мудрость: лучше живой пес, чем дохлый лев, которого очень многим соседям захочется пнуть. Опыт подсказывает: стоит России ослабнуть – и находится куча охотников в окрестностях российского мира, которые начинают визжать от удовольствия и тыкать палкой дикого зверя из дикого леса. Этот зверь не может даже отдохнуть, ему необходимо все время быть начеку. Разве лев виноват в том, что он лев? Но враждебные туземцы хотят натянуть его шкуру на барабан. Так им спокойнее. Ох, уж эти чертовы туземцы!

Святой Руси, Третьему Риму всегда нужен Хозяин. И такой великий Человек очень скоро находится. И держава сладостно стонет под его сапогом. Национальный нарциссизм странным образом сочетается с национальным мазохизмом. Все русские правители были негодяи! Все презирали свой народ, но никто не отказывался от удовольствия попирать его. А те, которые презирали его особенно сильно, заслуживали у этого народа наибольшую славу. Все эти Иваны Грозные да Петры Великие, Николаи Палкины да Иосифы Сталины месили его как грязь. Именно они почитаемы и увековечены. Тьфу, какая мерзость!