Я, физрук-профессор магии

Мои занятия по чаролету были далеко не так продуктивны и успешны, но свои плоды все же приносили. Я научился в конце концов держаться на черенке в воздухе, не касаясь ногами пола! Набил себе изрядное количество шишек, но приобрел небольшую уверенность, что теперь не сверзюсь вниз при первом же полете. Затем я начал осваивать движение. Как и предупреждал Юнкерс, это было даже легче предыдущих мытарств. Я степенно и неторопясь скользил на метелке по воздуху из класса в зал, затем в мастерскую и обратно, восседая на черенке гордо, как потомственный джигит. Все это время маленький инструктор шел рядом и при необходимости поддерживал меня.

Признаюсь, мне даже начинало нравиться. Правда, Юнкерс предупредил меня, что кататься верхом на метле внутри здания это одно, а взмыть в небеса на открытом воздухе, отдаться на волю ветра, это совсем другое. Конечно, он был прав. Я и сам это отлично понимал, но проводить уроки за стенами замка категорически отказался. Никто не должен был видеть моей беспомощности. А так я научился за три дня худо-бедно сидеть верхом, направлять метлу, контролировать движения и самое главное - освоил спуск. Ничего, успокаивал я сам себя, как-нибудь часок продержусь. К победе я не стремился, меня устроит и последнее место из двенадцати. Главное, пройти всю трассу и вернуться живым и невредимым. А потом хоть трава не расти, в жизни больше не ввяжусь в эдакую авантюру. Как оказывается плохо я ещё тогда знал жизнь, к своему удивлению...

Приполз и наступил вечер пятницы. Вернувшись после последнего урока по чаролету, я заперся в своей комнате. С собой я забрал теперь уже собственную метлу. Аларик Юнкерс подарил мне ее. Я отнекивался как мог, заверяя, что сразу же верну ее после заезда. Он отмахнулся и сказал, что для него не проблема сделать хоть десять таких. И теперь ключик-заводилка висел на цепочке рядом с часами-луковицей на моем жилете. Я пытался сунуть полуэльфу несколько монет за метлу. Тот оскорбился и отказался от любых денег. Добавил, что ему понравилось заниматься со мной. Словно учил ребенка первым шажкам в жизни, со смехом добавил Юнкерс, машинально потирая свой протез.

Я набрался смелости и спросил таки его, как он получил такое страшное увечье. Юнкерс без проблем поделился своей историей. Оказывается, ещё давно, лет двадцать назад он возвращался в Колдовгаст из отпуска. Уже на подлете к школе попал в страшную грозу. Лило как из водопада, видимость была на нуле, чудовищные порывы ветра и невероятной силы удары молниями. Любой другой погиб бы, не справившись с управлением в таких жутких условиях. Юнкерс прорвался, но в его метлу угодила молния и он упал с высоты почти в сотню футов. Хорошо, что на землю, немного не долетев до скального основания школы. Сломал два ребра и ногу. Ребра срослись. Но нога оказалась настолько изувеченной, что ее пришлось ампутировать. Теоретически был шанс ее сохранить, но она превратилась бы в негнувшуюся бесполезную колоду. А так, Юнкерс довольно постучал по металлическому протезу, поражающего тонкой и искусстной работой, пришлось отвалить кучу денег, но оно того стоило. Мастера гномы сотворили ему новую ногу, не хуже прежней. Пусть и металлическую. Такая вот история. Я проникся к маленькому ушастику еще большим уважением.

Я поставил метру оголовьем вверх рядом с вешалкой. Завтра, уже завтра. Остро захотелось нажраться. И отнюдь не мяса с хлебом. Хотелось водки. Мелькнула крамольная мысль смотаться к Бухольцу и вместе понаблюдать за священным процессом превращения браги в лучший напиток на свете. Но, боюсь, после этого я на утро буду в совершенно неудобоваримом виде. Пришлось взять всю волю в кулак. Вот откатаюсь, и тогда загудим на все выходные. Позову к себе Бухольца, Тварину, Пиви, научу их пить самогон и зададим такого жару, что местным привидениям тошно станет! Я, кстати, так и не удосужился узнать, есть ли они вообще в замке, привидения эти.

Так что грядущую ночь придётся провести в мандраже и на сухую. От ужина то я не откажусь, но даже виноцом баловаться не стану. Волнение с утра уберу стакашкой беленькой, а пока ни-ни, объявляю сухой вечер.

Пиви появился сам, без вызова, и сочувственно посмотрел на меня. Обычно такими взглядами провожают уходящих на смертный бой героев. Я прочистил горло и нарочито бодро сказал:

- Пиви, браток, ты чего такой кислый? Словно это не я, а ты завтра полетишь на метле!

- Да уж лучше бы и впрямь это был я, ,- пробурчал эльф. - Не очень-то у меня доброе предчувствие, профессор...

Можно было не обращать внимания на его бубнеж, но чуйка это серьезно. К чуйке я и сам прислушивался.

- Прорвемся, Павлик, прорвемся, - я был непоколебим. - Ты еще не знаешь, в какой я жопе, бывало, оказывался! Так что не дрейфь.

- Профессор, - эльф скорчил умилительно просящую мордочку. - Ээээ... Толик. Будь осторожен и смотри в оба.

Чтобы сменить тяжелый тон нашего разговора, я спросил:

- Как думаешь, от Грубуса мне будет какая помощь? Или он будет преследовать исключительно свои цели?

Эльф призадумался.