Я, гангстер

Я тщательно осмотрел карманы всей его одежды. В шкафу, где висели костюмы, царил беспорядок, и я сразу понял, что опытный эксперт меня опередил, и если там что-то и было, то теперь унесено.

Я тщательно стер все свои отпечатки пальцев носовым платком и вышел из квартиры. Затем через чердак выбрался на крышу, перешел на крышу соседнего здания и вышел на улицу, перпендикулярную той, откуда был вход в подъезд Арта. Ведь там меня могли поджидать. Пройдя пару кварталов, я поймал такси и поехал к Кармен.

Невысокий швейцар конечно же запомнил меня с прошлого вечера, но решил перестраховаться. Несмотря на то что на его столе лежала газета, открытая как раз на моей фотографии, он посмотрел на меня будто в первый раз и сказал, что мисс Смит меня ждет.

Я поднялся на ее этаж. Она действительно ждала. Увидев тень волнения на ее лице, я невольно усмехнулся. И вдруг она бросилась ко мне в объятия и неистово стала целовать меня, прижимаясь ко мне всем телом, в котором, казалось, только сейчас проснулась дремавшая дотоле жизнь. Слезы текли ручьями по ее щекам, и когда она отняла свои тубы от моих, то продолжала с полуоткрытым ртом всхлипывать у меня на плече.

- Тише, крошка, - сказал я, немного отстраняя ее, чтобы заглянуть ей в лицо, но она тут же снова повисла на мне.

- Сумасшедший гангстер, совершенно сумасшедший гангстер, - тихо повторяла она снова и снова.

Я вытер слезы с ее щек, легко поцеловал, взял за руку и повел в квартиру. Она все еще тихо всхлипывала и не могла спокойно разговаривать.

- Я что-то не привык к таким теплым встречам, - заметил я.

Она выдавила из себя улыбку, но через минуту уже улыбалась по-настоящему.

- Сумасшедший Ирландец. Ведь ты в каждой газете, в каждой передаче радио и телевидения. Райен.., но ты сам.., ты не мог.., я не знаю, как сказать...

- Плохо дело, да?

- Но почему, Райен? Почему именно ты?

- А почему тебя это так волнует, крошка? Сначала она ничего не сказала. Она нахмурила брови, забрала у меня свою руку.

- Вообще-то обычно я ничего подобного не делаю. Я ведь знаю. Мне приходилось и жизни сталкиваться... с разными ситуациями. Но такого не было ни разу. И теперь я впервые узнала, как это бывает, когда волнуешься за того, кто.., относится к тебе совсем не так. С другими это случалось. Никогда не думала, что это случится со мной. - Тут она подняла голову, улыбнулась и уже спокойно добавила:

- Да к тому же еще и гангстер. Никогда не была влюблена в гангстера.

- Ты с ума сошла.

- Знаю, - сказала она.

- Ты классная девочка. Со мной ведь не соскучишься. Много острых ощущений, не меньше, чем в карточной игре. Но, киска.., я ведь совсем не похож на тех, в кого влюбляются такие, как ты. Ты же умница.

- Послушай, Ирландец.., ты ведь, наверное, всегда мог иметь любую женщину, какую захочешь, правда? Я искоса бросил на нее взгляд:

- Если она шалава, то конечно.

- Тогда представь себе, что я шалава. Или я должна сказать "пожалуйста"?

- Крошка, ты совсем с ума сошла.

- Знаю, Ирландец. И все же.

- Но ты же понимаешь, что меня в любой момент могут пришить. А ты понимаешь, что это значит? Если ты со мной свяжешься, то и тебе несдобровать. Это точно. Ты ведь сама сказала, что ни разу не была влюблена в гангстера. Представь себе, что ты меняешь три карты, и у тебя - флеш-рояль. Это просто потрясающе, если ставки высоки, а если у других - лишь пары и тризы, то все твои волнения - зря. Это лишь видимость удачи. А толку никакого... Черт возьми, да ты совершенно сошла с ума.

Этот монолог мне нелегко дался, и я снова почувствовал шрам на спине. Но я должен был ей это сказать. Она должна знать, на что идет.

Но в ее глазах я прочел решимость. Пока я говорил, она все обдумала.

- Так можно я буду сумасшедшей шалавой, Ирландец? - спросила она.

- Киска...

- И ты совершенно не обязан любить меня в ответ, - сказала она.

Я не мог больше сопротивляться. Я долго боролся, но сил моих больше не было.

- Плохо твое дело, крошка. Понимаешь, я ведь тоже...

И снова она у меня в объятиях, сначала мягкая, но вот уже жадная и требовательная. И пальцы ее, как мягкие кошачьи лапки, искали, искали и наконец нашли. Когда я тронул ее, казалось, она тает от желания, и я чувствовал лишь теплоту и легкое головокружение от неизбежного. Я лег, и время остановилось, была лишь она, она и какие-то пустяки, которые она шептала мне в ухо.

Утром нас обоих разбудил мягкий свет, мы встали и почти не разговаривали между собой, только улыбались. Слова были не нужны. Я смотрел, как она принимала душ и одевалась. И вся ее - и нагая, и прикрытая одеждой - красота принадлежала мне, и никто этого не отнимет.

Когда прошла сонливая нега утра, я снова вспомнил, насколько это все безрассудно, и снова ощутил отвратительный привкус от всего, что со мной произошло.

Я быстро оделся и пошел за ней в кухню. Кармен уже сварила кофе и, протягивая мне чашку, поняла, что что-то случилось. Она не стала спрашивать, ждала, пока я сам заговорю.

- У меня был друг, и его вчера убили. Я знаю как, почему и кто это сделал. Но не знаю лица убийцы, - А могу ли я помочь?