Я горд, что русский генерал

А. Кондрашов: – А кто ее начал? Ее начали, как я понимаю, в 1994 году по приказу Бориса Николаевича Ельцина, Грачев там был, и так далее, несколько этапов. Вы ведь были же в это время в высшем руководстве? Кто был инициатором?

Л. Ивашов: – Я был управляющим делами Минобороны. Мы принимаем вроде бы правильное решение, на беседу приглашают Дудаева, разговаривают, ставят задачу, он соглашается. Его бросили туда, и никакой поддержки. Я сижу у маршала Шапошникова, к нему заходит адъютант и говорит: «Звонит Дудаев». Шапошников взрывается: «Что он звонит, что я ему – начальник что ли? Все, нет меня. Пусть звонит Борису Николаевичу». Я говорю: «Евгений Иванович, нельзя так делать». – «Я не президент». Ельцину не дозвониться, Черномырдину тоже. То есть его бросили туда, в очень неблагоприятную среду, не поддержали и не помогли.

А. Кондрашов: – Для меня новая информация, что Дудаева туда послали с определенным заданием.

Л. Ивашов: – Ну, конечно же, не просто так.

А. Кондрашов: – Возглавить республику, и чтобы он ее держал, чтобы она была в составе, конечно же…

Л. Ивашов: – Все правильно, но его нужно было поддержать. Я даже Шапошникову говорил: давайте присвоим ему звание генерал-лейтенанта, введем в члены Коллегии, чтобы он прилетал сюда, согласовывал. А то бросили, отрезали, а потом пожинаем плоды. Ну, что касается второй чеченской войны, то ведь в ходе первой чеченской войны заработал сценарий, который называется «план Голдсмита». Если поднять средства массовой информации того периода, посмотреть, то увидим: вдруг вокруг Каспия начался некий такой информационный бум, что там чуть ли не вторые месторождения в мире, качество нефти высокое и так далее. Был создан фонд, принцесса Диана участвовала в нем – как бы разделить вот эту территорию. И, конечно, чеченское руководство тогдашнее обрабатывалось, и Мовлади Удугов приглашался, и другие… И вот заложили такую идею, что Чечня будет вторым Кувейтом, но ей нужно преодолеть Дагестан и выйти на каспийскую нефть.

И этот план там работал. Работали под видом неправительственных организаций, журналисты работали – много специалистов эту вторую чеченскую авантюру развязывали, но, к счастью, она завершилась. Сегодня ситуация несколько иная. Но опять же, как в случае с Дудаевым, мы провалились в своей внутренней политике. Завершилась война, значит, должен быть план послевоенного устройства мира, региона, социально-экономического развития, наверное, какая-то идеология должна быть, чтобы задышала мирной жизнью вот эта часть России. Этого ничего не было, мы попытались замирить и чеченцев, и боевиков других республик исключительно денежными траншами. Бросаем, бросаем деньги: «Вы только, ребята, не воюйте, потому что там где-то на горизонте выборы, там еще какие-то наши мероприятия». Они наелись этих денег, им стало не хватать, и сегодня война идет даже принципиально другая, чем она была в те времена в Чечне. Сегодня не воюют с Россией. И более того, кланы, не хотят уходить из России сегодня.

А. Кондрашов: – Ну, конечно, если такие потоки идут.

Л. Ивашов: – Они бьются за эти денежные транши, кланы бьются за владение теми ресурсами, которые есть на Кавказе, плюс религиозная причина есть, война салафитов с другими, и так далее. И вот здесь опять, не понимая причин этой войны, не понимая сущности этой войны, мы продолжаем действовать прежними методами: милиционер, омоновец, солдат, воинские подразделения, подавляй, подавляй, подавляй. Кстати, как в Чехословакию мы пошли, когда провалились с другими методами, мы везде затыкаем свои провалы солдатами, милиционерами. Не может исправить положение военнослужащий, например, в сфере социально-экономических причин, не может. Понимаете? Не может солдат исправить положение в духовно-религиозной сфере. А кто у нас в этом направлении работает? Никто.

Русская служба новостей

08.12.2009