Я горд, что русский генерал

– Дело в том, что сегодня поступают сведения о подобных настроениях и в Кремле, и в Госдуме. Даже представителей власти, независимо от их политической принадлежности, беспокоят такие вопросы, как отказ Минобороны от дивизионного построения структуры ВС, необоснованно резкое сокращение группировок войск и кораблей, а также офицеров и прапорщиков, недостаточное финансирование ОПК, неожиданный отказ от массового набора контрактников, появление жилищных обязательств, не подкрепленных бюджетом, и т. п. Но наиболее возмущает явное игнорирование Минобороны вопросов социальной защиты военнослужащих и военных пенсионеров, особенно в медицинской сфере. Определенный оптимизм вселяет и то, что, по некоторым сведениям, подготовкой материалов к Совбезу занимается бывший начальник Генштаба Юрий Балуевский. Напомню, что Балуевский – один из военачальников, который изначально, еще в 2007 году, высказывал несогласие со многими планами Сердюкова по радикальному переустройству армии и флота.

– Но ведь во властных структурах есть и другие настроения.

– К сожалению, есть. И я боюсь, что на заседании Совбеза опять будут сказаны резкие слова, но приняты половинчатые меры по корректировке реформы. Об этом, в частности, на недавнем заседании думского комитета по обороне предупредил бывший командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Комоедов. По его мнению, «эйфория от успехов, о которых докладывают Сердюков и Макаров, это блеф. И это уже, видимо, понимают и в администрации президента, и в Совбезе. Если до конца не поймут – развалятся и государство, и общество». По мнению адмирала, военная реформа в целом не будет приостановлена. А только лишь подвержена корректировке – на законодательном уровне и, собственно, в военно-организационной сфере, на уровне решений президента и правительства, а также в социальной области – через Минфин, Минздравсоцразвития и т. д. Но такие половинчатые меры лишь оттянут гибель армии.

– Что бы предложили вы?

– Совбез должен безоговорочно остановить реформу. Затем следует сформировать коллектив военных ученых и войсковых практиков, провести научно-исследовательские работы, выработать концепцию реформы, ее цели и задачи. Рассчитать финансовые средства. Лишь потом приступать.

– Но ведь на это уйдет немало времени, а нужно действовать, как говорится, еще вчера?

– Новому руководству Минобороны одновременно с разработкой концепции реформы предстоит сразу же начать некоторые важные преобразования. Ведь существуют очевидные и без исследований направления: например, техническое перевооружение, приведение в современное состояние боевой подготовки войск. На этом и необходимо сосредоточить внимание. И еще очень важное направление – поднятие духа армии. Ведь войска деморализованы реформами. Когда 50 процентов офицеров ожидают увольнения, а 100 процентов прапорщиков и мичманов – полного разгона, армия находится в таком состоянии, что близка к самороспуску и разбеганию даже в мирное время. Сейчас поднять дух армии можно только одним: громогласным заявлением на высшем государственном уровне об остановке сердюковской реформы. Это дало бы первый импульс к осмыслению и проведению настоящей реформы, очень необходимой нашим Вооруженным силам.

Сергей Турченко,

«Свободная пресса»

9.06.2009

О военной доктрине не в розовых очках

– Леонид Григорьевич! Какие ощущения возникают при знакомстве с новой «Военной доктриной»?

– В целом доктрина исполнена добротно. Особенно по сравнению с предыдущими аналогичными документами. Например, в «Основных положениях военной доктрины» 1993 года утверждалось, что у демократической России вообще нет внешних военных угроз и противников, а главные опасности – внутри самой России. Таким образом, ельцинско-чубайсовская команда ориентировала Вооруженные силы, включая авиацию, флот и ракетные войска стратегического назначения, на боевые действия внутри страны. Дикость, конечно! Но эта дикость полностью отражала взгляды тогдашней правящей «элиты» РФ. Кстати, тезис о внутренней опасности, как ни парадоксально, соответствовал истине, ибо основная угроза российскому государству исходила из политики его верхушки.

А вот другой пример: после ударов по Нью-Йорку в сентябре 2001 г. Военная доктрина России, принятая годом раньше, была скорректирована в направлении подготовки Вооруженных сил к борьбе с международным терроризмом. Можете представить себе полное недоумение командования видов Вооруженных сил, когда им велели готовиться к войне с мифическим противником, выдуманным американцами для оправдания их глобального военного развертывания?