Я говорил, что лучше промолчать?

– Тайлер! – раздается мамин голос. Он звучит словно откуда-то издалека, зато меня тут же обхватывают ее руки. Значит, мама уже здесь, рядом. – О чем ты только думал?! – шепчет она, осыпая меня поцелуями.

Пытаюсь посмотреть на нее, но для этого надо хоть чуть-чуть отстраниться, а мама слишком сильно прижимает меня к себе. Так крепко стискивает меня в объятиях, что трудно дышать. Она словно боится: вдруг я куда-нибудь исчезну.

Оглядываю помещение в поисках отца, чтобы выяснить, сильно ли он рассержен, но его нигде нет. Мама приехала без него.

Гонсалес наблюдает за нами, сложив руки на груди.

– Я нашел Тайлера в Уилшире, на Двенадцатой улице, – сообщает он маме. – Он сидел под деревом. Я решил выяснить, что к чему. Оказалось, он испугался, что вы рассердились на него из-за драки. – Усмехнувшись, он ободряюще подмигивает мне. – Я не догадался, что это ваш сын.

Мама глубоко вздыхает.

– Ох, Тайлер… – Выпустив меня, она осторожно касается моей щеки и заглядывает мне в глаза. Мама еще сильнее встревожена и напугана, чем после звонка из школы. – Никогда больше так не делай!

Уставившись в пол, коротко киваю. Ну вот, опять расстроил маму. Я очень виноват перед ней. Сегодня худший день в моей жизни. Скорее бы приехать домой, забраться в постель и уснуть.

– Спасибо, что нашли его. – Выпрямившись, мама обменивается рукопожатием с полицейским, а потом приобнимает меня за плечи.

Понимаю, что нам пора, поэтому торопливо хватаю свой рюкзак и поднимаюсь со стула.

– И никаких больше драк в школе. Договорились, Тайлер? – улыбается Гонсалес.

Молча смотрю на него. Он хороший человек и искренне хочет мне помочь. Жаль только, что не может. А я не сумел ему все объяснить…

Мама ведет меня к выходу из отделения. По дороге она кивает знакомым полицейским, при этом не замедляя шаг и ни с кем не заговаривая. По-моему, мама очень смущается и торопится поскорее отсюда выбраться. Как только мы оказываемся на улице, она останавливается и, присев на корточки, берет меня за руки.

– Тайлер, как вообще тебе такое в голову пришло? – строго спрашивает она, пристально глядя на меня. – Зачем ты это устроил?

– Потому что вы с папой на меня рассердились, – тихо отвечаю я и, потупившись, изучаю наши переплетенные пальцы.

Мне стыдно, что я доставил маме столько беспокойства. Пытаюсь отойти, но она только крепче стискивает мои ладони.

– Конечно, мы рассердились, Тайлер. Ты же подрался! – Мама зажмуривается и, склонив голову, вздыхает. Несколько мгновений она молчит, словно размышляет над чем-то, а потом открывает глаза и улыбается. – Послушай, иногда мне приходится на тебя ругаться, но это не значит, что я тебя не люблю. Просто я твоя мама. Это мой родительский долг. Так что не надо убегать из дома, договорились? – Она снова сжимает мои руки.

– Ладно. – Я нервно сглатываю и решаюсь задать вопрос: – А где папа?

Конечно, я вздохнул с облегчением, когда понял, что отец не приехал за мной в полицию. Но вдруг он так разозлился, что не желает меня видеть?

– Дома, с твоими братьями. – Мама поднимается с корточек. – Папа, конечно, недоволен, что ты ушел из дома без спроса. Я сказала ему, что ты в гостях у Дина. Папа понятия не имеет, почему ты так поступил, и давай оставим это между нами. Ты же знаешь, какой он заботливый, как старается тебя защитить.

Изумленно таращусь на маму. Что она такое говорит? Если меня и надо защищать, то только от самого отца! Мама и правда ни о чем не догадывается. Именно этого я и добивался. Боялся причинить маме боль, поэтому скрывал от нее выходки отца. До сих пор у меня неплохо получалось хранить все в секрете. Но это так тяжело… Мама и братья будут страдать, если правда всплывет наружу. А если нет, страдать буду я. Замкнутый круг…

– Мама… – шепчу я.

Она прекращает рыться в сумочке в поисках ключей от машины и выжидательно смотрит на меня, а я молчу. Каждый раз, когда я, набравшись смелости, собираюсь во всем признаться, слова застревают у меня в горле. И я снова не решаюсь рассказать маме, что происходит. Как и Гонсалесу.

– …я очень устал, – заканчиваю я.

– Вот и хорошо. Как только приедем домой – сразу отправляйся в постель.

Чувствую, как заныло сердце. Родная мать не распознает отчаяния в моем голосе, на замечает страха в глазах, не обращает внимания на синяки. Даже когда я безумно хочу, чтобы она обо всем догадалась.

54

Наши дни

Несколько часов я остаюсь возле Иден, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Я раздвинул шторы и гляжу в окно. Вечеринка на пляже в самом разгаре. У сцены – огромная толпа танцующих. Если прислушаться, можно уловить отдаленные звуки музыки. Ночь сверкает яркими огоньками.

Сзади раздается шорох. Оборачиваюсь и в полумраке различаю силуэт Иден. Она откидывает в сторону простыню и лихорадочно шарит по тумбочке. Нащупав стакан, Иден приподнимается на локте и жадно пьет воду.

– Как ты себя чувствуешь? – негромко спрашиваю я.

Иден вздрагивает,, отрывается от стакана и оборачивается ко мне. Прежде чем ответить, она несколько секунд с удивлением смотрит на меня.

– Лучше. Сколько времени?